Магические изыскания Альмагии Эшлинг

Камеристке Джулс было ничуть не легче, чем её хозяйке. И дело было не в тщательной инспекции, более напоминавшей допрос, которую учинила ей жена хозяина дома. Дело было в том, что бедолага Джулс никогда не доезжала и до Грумблона, что уж говорить о более отдалённых городах: вся её жизнь прошла в «Тёмных Тисах», всю свою будущность она связывала с этим домом, готовая служить роду Эшлингов до самой смерти. А если повезёт, то здесь же продолжить свой собственный род. И она даже нашла молодого человека, которому рада была бы отдать руку и давно уже отдала сердце… но вот теперь надо уехать от него! Да к тому же он пока и не просил её руки. Ох уж этот красавчик Никс! Порой, когда никто из господ и других слуг не мог их видеть, он предерзостно ловил Джулс в объятия и похищал её поцелуи. Не подумайте дурного, ничего кроме этого Джулс ему не разрешала – она, слава Великому Неведомому, была приличной девушкой и ни одному мужчине, будь он хоть каким душкой, не позволила бы преступить черту. Даже если подчас ей самой отчаянно хотелось ту перепрыгнуть. Так или иначе, милый Никс, хоть и благополучно избегнул попадания в число получивших расчёт после появления новой хозяйки (недаром же он был сыном дворецкого Одана), не спешил воспользоваться преимуществами своего укрепившегося положения и осчастливить Джулс предложением. Зато он продолжал осчастливливать младшую кухарку, чересчур добродушно воспринимая её нелепое кокетство, вместо того чтобы твёрдо отвергнуть. Но ведь он шептал слова нежности Джулс! И она, камеристка молодой госпожи, была несравнимо лучшей партией для него, чем какая-то младшая кухарка! Ох, до чего ж всё сложно. Ну и как, скажите на милость, уезжать в таких обстоятельствах?!

* * *

И всё же через пару недель все необходимые обновы были приобретены, багаж был собран, напутствия были даны. Пришла пора прощаться с «Тёмными Тисами».

Альма сердечно расцеловалась с госпожой Эшлинг, почтительно присела в реверансе перед капитаном Эшлингом, обменялась с родственниками отрывистыми и неловкими обещаниями: в момент отъезда вдруг хочется сказать так много, а времени так мало! И поздно уже что-либо начинать, и фразы повисают в воздухе недосказанными, и остаётся лишь в последний миг высунуться из окна экипажа и махать, махать рукой всё отдаляющимся фигурам…

В Грумблон экипаж семьи Эшлингов, как и планировалось, прибыл в середине дня – можно было спокойно обустроиться в нумере постоялого двора (пусть всего на одну ночь, но даже столь краткий срок требует кой-какой распаковки запакованного и извлечения увязанного, чтобы самые необходимые вещи были под рукой), пообедать, прогуляться до магазина игрушек, посмотреть, как Джорри презрительно отворачивается от шеренги оловянных солдатиков: «Пф-ф, я давно вырос из таких забав», – и тут же прилипает к витрине, за которой красуются куклы, самые разные: и маленькие скромницы, которых можно усадить себе на ладонь, и великолепные дамы в ореоле кружев, перьев, лент, по росту не уступающие двухлетнему ребёнку.

Альма и гувернёр Охар слегка растерялись из-за внезапного интереса Джорри к куклам. А их подопечный прекратил впечатываться носом в витринное стекло – и принялся тыкать в него пальцем:

– Глядите-ка, водяница! – Джорри весело фыркнул. – Та, которая вот-вот придёт и утопит меня.

Холод змеёй скользнул под дорожную накидку – хотя вокруг по-прежнему был погожий сентябрьский день, один из тех, когда даже ранним утром и поздним вечером ещё не ощущается приближение промозглых дождей и колючего снега.

Альма перевела взгляд туда, куда указывал Джорри.

В витрине на совсем скромной подставке, оттеснённая с авансцены более дорогими игрушками, сидела, слегка заваливаясь на левый бок, тряпичная кукла с распущенными волосами из светлых ниток, со стеклянными голубыми глазами и в простом белом платье, неуловимо напоминавшем старомодную ночную сорочку.

Следующим, что осознала Альма, были боль и белизна. Цепко державшие её за плечи руки гувернёра Охара, уберегавшие от падения, и батистовый платок, которым обеспокоенный Джорри обмахивал её лицо.

– Госпожа Эшлинг, велите позвать помощь?

– Что с вами, сестрица?

Два вопроса вонзились ей в уши с разных сторон. Альма чуть поморщилась, передёрнула плечами, освобождаясь от поддержки, сконфуженно кашлянула:

– Всё в порядке, ничего не нужно. Просто рано встала и взволновалась из-за поездки…

– Так Денлен отменяется? Возвращаемся в «Тёмные Тисы»? – перебил её Джорри почему-то не с разочарованием, а чуть ли не с надеждой.

Глубокий вздох сорвался с губ Альмы: как Джорри будет входить в светское общество, с такими-то манерами?..

Однако сейчас иное было несравнимо важнее:

– Разумеется, нет. И я не успела дослушать: что ты там говорил насчёт некоей водяницы?..

Джорри моргнул: