Магические узы

В то же мгновение к сцепленным в крепкий замок пальцам вернулась подвижность. Колеблясь, я нашла глазами Ратмира, растрепанного и напряженного. Словно бы подбадривая меня, он едва заметно кивнул. Непослушными закостенелыми пальцами я осторожно взяла медленно вращавшийся передо мной браслет.

Как только вторая магическая побрякушка оказался в моих трясущихся руках, то всеобщее остервенение достигло своего апогея. Все, кто находился в цехе, были готовы броситься ко мне. Правда, одни, чтобы спасти, другие, замершие за спиной, в надежде свернуть шею.

Не желая тянуть с развязкой, я моментально надела украшение, и уродливые серебряные витки, заворачиваясь буравчиком, стремительно сузились, приноравливаясь к размеру запястья. Тотчас же левую руку пронзила невыносимая боль, от ослепительной вспышки потемнело в глазах. Казалось, что с меня заживо сдирали кожу. Из глаз брызнули слезы, и покатились по щекам. Мне хотелось орать, только рот не получалось открыть, а потому я шумно часто дышала, словно загнанная собака.

Хватка вросшей в запястье магической спирали ослабла, открывая оставшийся безобразный рубец, похожий на розоватый свежий ожог. Меня бросило в жар, слезы моментально иссякли. Осознание трагедии вытесняло жалость к самой себе. Зато тело настоящим чудом стало послушным. Для проверки я едва приподнялась на цыпочки, а потом, не теряя времени даром, сорвала с рук расширившиеся украшения. Браслеты, потерявшие половину колдовской мощи, покатились по пыли, а я, не оглядываясь, сорвалась с места и заорала, срывая глотку:

– Сейчас будет взрыв!!!

В тот же момент гулкий зал заполнился молниеносным движением. Фигуры моих спасителей словно бы затанцевали, возвращая себе оружие.

– Веда! – выкрикнул Богдан, подзывая меня, только я все равно не видела брата. Ноги несли меня к Ратмиру. Он едва успел выпрямиться и вскинуть самострел, целясь в противников, когда я влетела в него. Его объятия длились всего секунду. Крепко стиснув, Ветров прижал мою голову к груди, позволяя различить его облегченный выдох. Вслед раздался приказ:

– Иди!

Он резко оттолкнул меня в сторону Богдана. Я пошатнулась, едва не падая, и против воли брат заставил меня пригнуться, закрывая собой. Внутри, вытесняя остальные чувства, всполохом вспыхнула оглушительная паника. Жаркая волна поднялась из живота, и диким голосом я заорала:

– Сейчас цех взорвется!

Вслед моим словам грозовым перекатом прозвучал первый выстрел.

– Шевелись! – Богдан тащил меня к выходу, не обращая внимания на сопротивление. – Быстро, Веда!

Истерика ослепляла и путала мысли. Я вырывалась и вопила, как безумная:

– Все сейчас взорвется! Он должен уйти!

Казалось, что от животного ужаса меня окунает в безумие. С невиданной силой разгоралась ненависть к брату, волочившему меня на улицу.

Перед глазами замелькала вытоптанная голая земля, давно не рожавшая даже былинок. Богдан тянул меня к заведенному автокару с распахнутыми дверцами. Брат цеплялся за мои руки, не давая вернуться в содрогавшееся от грохота боевых шаров здание.

– Он же там… – зажимая ладонью искривленный рот, рыдала я и непроизвольно оглядывалась назад, всей душой желая вернуться.

– Не оборачивайся! – рявкнул брат в ухо.

– Сейчас будет взрыв! – леденя, пролепетала я и дернула его за руку. Слезы душили, меня трясло. – Сейчас!!!

Без слов брат насильно запихал меня в салон автокара. Двери захлопнулись, отрезая все звуки извне, лишь осталось урчание мотора.

– Трогаемся! – рявкнул Богдан, перекошенный от ярости.

Мы сорвались с места. Колеса провернулись по гладкой сухой глине, вспарывая пыль и мелкие камушки. Меня отбросило на сидение, Богдан рухнул напротив.

– Ты что меня не слышишь, Истомин?! – Не владея собой, я в отчаянье и злости пихнула его. – Ратмир погибнет!

– Успокойся! – резко схватив меня за плечи, он хорошенько встряхнул меня. Широко раскрытыми глазами я уставилась на него, жалобно шмыгнула и затихла, только сейчас заметив кроме нас двоих на соседнем сиденье парнишку с кривым шрамом, рассекшим щеку. Незнакомый мальчишка возраста Стрижа наблюдал за истеричной сценой с нескрываемым любопытством.

– Тихо, Веда! Все будет хорошо, – пробормотал Богдан, и я мелко закивала, судорожно размазывая по лицу слезы. Тело содрогалось от тщетно сдерживаемых рыданий.

– Ладно? Просто успокойся, – прошептал брат, почувствовав, что паника меня отпустила.

Ровно вслед его словам чудовищной силы грохот всколыхнул тихие мирные окрестности. Сердце, бешено колотившееся, остановилось. Я оторопела, не веря, и от судороги в животе согнулась, закрыв уши ладонями. Холод вихрем поднялся из пяток, и в груди стало очень больно. У меня не получилось зажмуриться, чтобы не видеть, как медленно замыкается лицо Богдана, становясь отрешенным.

Почему все в этом проклятом автокаре молчат?!

– Ну, вот и все… – отрывисто пробормотал тот, отворачиваясь к окну. Его приглушенный голос словно бы проник ко мне из-за очень толстой невидимой перегородки.