Магические узы

От обнюхивания профессорской длани нас спасла Свечка, вкатившая во двор на огромном вездеходном автокаре. Тут уж птичье царство не подвело и забилось в истерике от ее яростно рычащего чудовища на колесах. Высокий уродец, вздрогнув, остановился практически у крыльца, перекрыв дорожку.

Худенькая Свечка, грациозно спрыгнувшая с высокой подножки автокара, вызвала лишь глухое раздражение. От недосыпа у меня трещала голова, глаза налились кровью, и, как любую другую женщину, меня крайне злил цветущий вид себе подобной особы.

– Изыди, – пробормотал едва слышно Стриж, когда Свеча растянула ярко-карминовые губы в приветственной улыбке.

– Как вижу, шайка в сборе? – бодро произнесла женщина и обратилась ко мне: – Леда?

– Веда, – терпеливо поправила я.

– Никого еще не убила? – с милой улыбкой удостоверилась та.

– А ты? – любезно уточнила я, чуть склонив голову набок. Серые глаза Свечи недобро блеснули и, резко развернувшись, она направилась к дому. В гробовом молчании мы проследили, как она гибко протиснулась у крыла автокара и прогрохотала по деревянным ступенькам каблуками.

– Надо потом в углы освещенной водичкой попрыскать, – задумчиво пробормотал Стриж, – чтобы плохой глаз снять.

– Не поможет, – отозвался Док, прижимая к груди чемоданчик.

– Говорят, если в притолоку воткнуть иголку, – неожиданно припоминала я наставления бабушки, сильно верившей в деревенскую магию, – то ведьмы забудут дорогу в дом.

– Чтобы эта забыла дорогу в наш дом, – с сожалением признал Стриж, – придется ей хорошенько по голове шарахнуть.

Вечные сообщники, мы задумчиво примолкли, разглядывая обшитый деревянными рейками и выкрашенный в серый цвет фасад дома, и прикидывали в уме соблазнительность идеи.

– А где Ратмир? – вдруг рассеянно уточнил Док, вытирая перепачканную руку о замызганный платок. Складывалось ощущение, что профессор пытается тщательно просчитать время, за которое мы можем обтяпать дельце по устранению Свечи.

– Любаву в лицей повез, – вздохнул Стриж, и ровно вслед его словам в только-только утихомирившийся двор вкатил изящный автокар Ратмира. Его брат со вздохом пробубнил под нос: – Только помянешь всуе, как он появляется.

Сердце бухнуло в пятки, когда Ветров старший в знакомой шапочке, натянутой до черный бровей, выбрался из салона и покосился на нашу дружную троицу. Мужчина, хмурый и грозный, приближался, а с моим пульсом происходили поистине необычайные вещи. Кровь оглушительно стучала в ушах. Уверенность, что мне стоит поднимать разговор про заметку, таяла с каждым шагом приближавшим мужчину к нам.

Не вымолив ни слова, Ратмир кивнул Доку вместо приветствия и уже хотел направиться к дому, как я схватила его за рукав, останавливая:

– Подожди.

Острый недоуменный взор заставил смущенно залиться краской и отступить, брови вопросительно изогнулись.

– Я поговорить хотела.

– Прямо сейчас? – расставил руки Ратмир.

– Потом может времени не быть, – смутившись, отозвалась я и умоляюще покосилась на его брата.

– Ну, вы тут недолго, – засуетился Стриж и невежливо подтолкнул заинтригованного Дока к крылечку. Эскулап, словно бы очнувшись ото сна, энергично закивал и засеменил по траве с такой проворностью, как будто ему тыкали самострелом в затылок.

Вдвоем с Ветровым старшим мы остались во дворе. Вокруг расцветало тихое утро, ветер шумел листвой и путался в траве. В пронзительно-синем небе поднималось солнце, заливая двор лимонно-желтым соком лучей, впитавшихся в многочисленные глазки веселых одуванчиков.

Все заранее приготовленные прочувственные слова застряли в глотке.

– Ну и? – тон собеседника прозвучал в высшей мере нетерпеливо. Он явно досадовал из-за времени, потерянного на глупые разговоры с прилипчивой девчонкой.

– Я по поводу вчерашнего, – я запнулась и нервно сунула руки в карманы, отводя взор.

– И что? – подогнал меня Ратмир.

– Я о статье… – голос сорвался на шепот.

– Ясно, – сухо отозвался собеседник и развернулся, собираясь уходить.

– Ты видел ее! – прозвучало с обвинением, словно бы Ратмир без спросу залез в мой отроческий дневник и зачитал выжимки перед родственниками.

Мужчина оглянулся, хмурый и подавлявший. Колючий взор задержался на моем румяном от неловкости лице, заставляя покраснеть еще сильнее.

– Я только хотела сказать, что совсем не знаю эту женщину. В первый раз ее видела… – примолкнув, я едва не застонала от отчаянья за собственную трусость. Перед зеркалом в ванной комнате объяснение с отражением происходило не так жестко. Во рту появилась неприятная сухость, и запершило горло.

– Это все? – уточнил Ратмир.

– Слушай, поверь мне, я не способна убить! – слова полились потоком, только не те, что были заготовлены заранее. – Я и стрелять-то совсем не умею, а оружие в первый раз в руках держала, когда из лаборатории хотела сбежать…

Воздух в легких закончился, и страстный монолог, призванный доказать мою абсолютную невиновность, окончательно иссяк. Последовавшая пауза длилась неприлично долго. Окончательно растерявшись от гробового молчания собеседника, я только и сумела выдавить, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы:

– В общем, так.