Магические узы

– Давай сюда, – произнес над макушкой Ратмир и осторожно привлек меня к себе. От облегчения у меня подогнулись колени, я выпустила самострел, резко разжав пальцы, и порывисто уткнулась в грудь Ратмира. Меня охватывало нестерпимое желание спрятаться от оцепенелого старшего брата, моментально осознавшего, какую чудовищную ошибку он совершил.

– Ты в порядке? – мягко спросил Ратмир, вероятно опасавшийся немедленной истерики. Я мелко закивала и действительно шмыгнула носом.

– Что происходит? – заморожено выдавил из себя Богдан.

– Это я у тебя хотел узнать, – вкрадчиво отозвался Ветров старший, – опусти оружие, герой. В этом дворе лежит расстрелянный Стриж, поэтому отойди с дороги.

Повисло напряженное молчание, кажется, воздух трещал над нашими головами.

– Птаха, – рука Ратмира погладила мои волосы, очень ласково и заботливо, – иди-ка в автокар. Нам здесь нужно кое-что обсудить.

– А Стриж? – пробормотала я, не в силах расцепить пальцы, сжавшие в кулаки свитер мужчины.

– Иди в автокар, – повторил Ратмир, бережно едва-едва отстраняя меня, и я послушалась. Только развернулась к Богдану, чтобы бросить последний уничижительный взгляд. Брат дернулся, как от пощечины, и бессильно уронил руку с самострелом.

– Не прощу… – признание вырвалось помимо моего желания, отчего Ветров старший непонимающе нахмурился.

Никогда не забуду мучительного сожаления на родном лице старшего брата, когда спортивный автокар Ратмира, прижимая внутренне раздавленного Богдана к пыльной стене арки, проехал во двор, где мертвым сном забылся Стриж.

– Почему ты сначала приехал за мной? – спросила я потом, когда мы неслись в неизвестном направлении по извилистым улицам города, закованного в мостовые. За окном размазывались огни разноцветных витрин, превращаясь в сияющую круговерть. Брусчатка тускло поблескивала, озаренная растяжками провисающих между фонарных столбов гирлянд. На фоне черного небосвода плыли огромные рекламные шары, которые зажигали только ночью. Внутри них танцевали фигурки нимф, плясали надписи, расцветали фейерверки ослепительных сказочных цветов.

Сидя позади водителя, я поддерживала бессознательного Стрижа с бескровным заострившимся лицом, но он все время стремился соскользнуть на коврики. Светлое кожаное сиденье вымазалось полосами крови. В салоне вился солоноватый металлический душок, и от приторности живот подводило в тошнотворной судороге. Мои пальцы крепко сжимали ледяное запястье парня, и в палец редко-редко неохотно отбивался пульс. Стриж, ставший за короткие дни моим лучшим другом, походил на безжизненную куклу, мертвее некуда.

Ратмир промолчал, только покосился в зеркальце заднего виденья, пересекшись со мной взглядом.

– Потому что, – неожиданно произнес он, отвернувшись, – ты не аггел, и тебя не успели ранить.

– Но Стриж – твой брат, – настаивала я, сама не понимая, какой правды хочу добиться от мужчины.

– Веда, – не глядя, свирепо рявкнул он, заставив вжаться в спинку сиденья, – ты можешь заткнуться на пять минут? – Я оторопело хлопнула глазами и получила в добавление предельно вежливое, процеженное сквозь сжавшиеся от ярости зубы: – Пожалуйста.

Глава 10 Соблазнение по классическому сюжету

Куда именно направляется Ратмир, стало понятно лишь после того, как за окнами автокара вспыхнули бурлящие, охваченные бесконечным праздником улицы припортового района. Надо сказать, что эти кварталы Ветиха пользовались дурной славой, и стражи здесь даже в светлое время суток появлялись с большой неохотой. Широкий проспект, словно ежедневно без выходных убранный к Рождеству, обступали чудесные домики игровых заведений, до боли в глазах блистающие водопадами огней. Одни напоминали пряничные избушки, другие переливались, похожие на огромные именинные пироги с разноцветными розочками из крема. Люди, наводнившие улицу, бесконечно двигались по тротуарам, и между темной массой то и дело вспыхивали осыпанные золотой пылью фигурки длинноногих светловолосых нимф-зазывал в вызывающих одеждах.

Маскарад обрывался резко, ведя к речному порту, тянувшемуся по береговой линии судоходной и полноводной реки Сервицы. Широкая на изгибах, за городом она местами сливалась с горизонтом, напоминая бескрайнее море. Зимами, когда лютые морозы сковывали Сервицу, то специальные баржи дробили лед, освобождая темную гудящую воду от мерзлых тисков. Летом, по глади между тяжелых торговых судов сновали маленькие пароходики, огромными колесами-маховиками перемалывавшие воду. Река являлась некой границей между Ветихом и небольшим районом, называемым в народе Островом и соединенным с городом длинным мостом на толстых каменных подпорах.

Маленькие кварталы, удаленные от благополучных спальных холмов и заключенные между Сервицей и густым лесом, существовали по собственным правилам. С самого основания Ветиха здесь пустила корни община троллей и немногочисленных городских аггелов. Насколько я слышала, жители Острова годами не пересекали Сервицу.