Магический Театр

его встречает, ведет во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать. Царь ест,

пьет и не надивится: - «Кто же ты такой, добрый молодец?» - «А помнишь дурачка

Емелю - как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить,

в море бросить? Я - тот самый Емеля. Захочу - все твое царство пожгу и разорю».

Емеля приглашает учителя лично в свой мир, чтобы тот посмотрел и оценил всё как

есть. Тот приходит и оценивает. Оба сначала делают вид, что не узнают друга, а может и

впрямь не узнаёт Емелю царь. Этим показывается полнота происшедших с Емелей

изменений и их глубина.

И тут в последний раз Емеля проходит экзамен и показывает свою силу и то, что

теперь он может справиться со всем царством. Раньше-то не мог, и не было речи об этом.

Царь сильно испугался, стал прощенья просить: - «Женись на моей дочери,

Емелюшка, бери мое царство, только не губи меня!» Устроили они пир на весь мир.

Емеля женился на Марье-царевне и стал управлять царством.

Прощения просить - тоже сакральный внутренний акт - старый царь, воспитавший

полноценного преемника - ученика, понимает, что ему можно уходить, и он очищает

душу позволением и покаянием, передаёт царство молодому Емеле и уходит в огненное

путешествие, знаменитый и таинственный огненный переход, который ему поможет

совершить ученик. Потому Емеля и говорит, что огнём спалит, показывает, что владеет

огнём, а не водой заливать грозит, к примеру.

Тут как раз «погубить царя» (образ царя хозяина - творца как стадию личной

эволюции) можно было именно непринятием Емелей царства, и здесь чётко показана

жизнь с её законами перехода и преемственности, велящими каждому расти и

развиваться, умножать знания и умения. Быть царём на земле и хозяином.

Тут и сказке конец.

97

Так бесхитростная, простая с виду сказка, оказалась точным путеводителем и

указателем на пути человека к самому себе, к Богу, к смыслу жизни.

Исследование сказки «Елена Премудрая».

А вот ещё одна сказка, и разберём мы её немного иначе.

«Елена Премудрая»

В стародавние времена в некоем царстве, не в нашем государстве, случилось одному

солдату у каменной башни на часах стоять; башня была на замок заперта и печатью

запечатана, а дело-то было ночью.

Здесь солдат – человек, и человек социальный и, одновременно, он же - Дух

человеческий с его качествами. Башня – хранилище его внутренней силы. Замок и печать

- запреты.

Ровно в двенадцать часов слышится солдату, что кто-то кричит из этой башни: -

«Эй, служивый!» Солдат спрашивает: - «Кто меня кличет?» - «Это я – черт», -

отзывается голос из-за железной решетки, - «тридцать лет как сижу здесь, не пивши,

не евши».

Чёрт – внутренняя сила, которая без внимания человека до поры сидела в нём.

Тридцать лет – сакральный возраст, возраст взросления. Образом чёрта она обозначена

ещё потому, что необузданная сила таит в себе соблазны и опасность.

- «Что же тебе надо?» - «Выпусти меня на волю. Как будешь в нужде, я тебе сам

пригожусь; только помяни меня - и я в ту же минуту явлюсь к тебе на выручку» .

Солдат тотчас сорвал печать, разломал замок и отворил двери - черт выскочил из

башни, взвился кверху и сгинул быстрее молнии. «Ну, - думает солдат, - наделал я дела;

вся моя служба ни за грош пропала. Теперь засадят меня под арест, отдадут под

военный суд и, чего доброго, заставят сквозь строй прогуляться; уж лучше убегу, пока

время есть». Бросил ружье и ранец на землю и пошел куда глаза глядят.

Поступок его – стихийная реализация внутренней потребности в свободе.