Магия беды

Не оглядываясь, мужчина устремился к запасному выходу из участка. Всеобщее внимание не повлечет за собой ничего хорошего. Тела, подобные этому, жаждали возвратиться к своей душе или соединиться с землей. Тела, как у Фрэнка Дирборна, делали его проклятье еще невыносимее. Это тело нельзя было исправить. Его нужно было кормить.

Древние слова, сказанные в одной из его прошлых жизней, пронеслись в его мыслях.

Как только ты поймешь, к чему стремиться,
Вся жизнь твоя тотчас преобразится.
Свободу обретешь, но лишь тогда,
Когда средь тысяч глаз найдешь одни глаза.
Лишь эта пара глаз развеять чары сможет,
И распрям всем конец положит.

От воспоминания осколки его израненного сердца вздрогнули. Слезы навернулись на глаза, когда за ним захлопнулась дверь. Он прислонился к мусорному контейнеру. Каждая унция его тела болела. Он не был убийцей. Но все же…

На мусорном баке заиграли лучи приближающегося света. Шмыгнув носом, он прищурился сквозь линзы очков, пока по переулку фары подкрадывались все ближе и ближе. Заскрипели тормоза, когда недалеко от мусорного бака остановилась машина. Свет погас, и дверь машины со скрежетом открылась.

Он поморгал, избавившись от дымки в глазах, когда по асфальту застучали мужские туфли.

– Разве ты не бросил курить, Фрэнк?

Желудок шерифа Дирборна заурчал.

– Не подходи.

Губы мужчины изогнулись в улыбке.

– Ты не переживай. Я никому не скажу. Особенно Триш. – Он подмигнул своим правым глазом. Идеальным правым глазом. Лоснящаяся капля угольно-черного оттенка, плавающая в бесконечном жемчужно-белом море.

«Убирайся!» Но слова не слетели с губ Шерифа. Они зацепились за голод, сжимавший его горло и пересохший рот.

Мужчина жестом указал на зеркальную поверхность очков Дирборна.

– Как жаль, что мне нельзя носить солнцезащитные очки. Эмили всегда говорит, что от слез опухают глаза. – Его смешок показался сухим и натянутым. – Но ты сам знаешь, как это бывает у моей Эм.

– Слезы делают их влажными, – прошептал он. «Тяжелыми, сочными и…» Он стер слюну с уголков губ.

Мужчина наступил на размокший клочок бумаги, который расплющился под носком его блестящего кожаного ботинка.

– В маленьких городках подобная работа всегда сложна. Я знаком с каждым человеком, которого готовлю в последний путь. Если и не дружил с ним, то точно знал кого-то из его родственников. Мужчины наших профессий должны оставаться сильными. Люди полагаются и надеются на нас.

Шериф оттолкнулся от мусорного контейнера и подобрался к человеку с безупречным глазом.

– Могу я быть с тобой честным? Действительно честным?

– Конечно, Фрэнк. – Он часто моргал, глядя, когда смотрел в сторону Дирборна.

– Я слабейший человек из всех, кого ты знаешь. – Он бросился вперед и, схватив мужчину за шею, бросил его на тротуар. Короткие, аккуратно подстриженные пальцы вцепились в лицо Фрэнка Дирборна. Резкий удар зацепил очки Фрэнка, отбросив их на асфальт. Нутро Дирборна трепетало. Теперь он мог видеть все более четко. Видеть, как в идеальных глазах угасает дух борьбы, словно последний снег на траве.

Это могут быть они. Та пара глаз, которая освободит его от проклятия.

Кроваво-красные точки и линии быстро запятнали идеальную белизну глаз. Руки мужчины бездвижно рухнули вниз, а ноги дернулись в последней попытке побега. В конце концов, его челюсть отвисла, зрачки расширились, и мужчина затих.

Дирборн отпустил горло мужчины и слез с него. Рухнул на тротуар рядом с телом и обвел пальцем отвислые веки мертвого мужчины. Наклонившись, он прижался губами к покрытому потом лбу.

– Σας τιμώ.

«Я чествую тебя».

Дирборн погрузил пальцы в глазницы и вытащил жемчужины. Его желудок задрожал, когда первый, теплый и липкий шар коснулся языка. Он уставился в ночное небо и проткнул глазное яблоко своим острым клыком.

«Пожалуйста, пусть это будет то, что я ищу. Пожалуйста, пусть это будут они. Пожалуйста, пусть это будут они». Он молился вновь и вновь, пока влажная субстанция наполняла его рот и стекала по горлу. Он положил второй липкий шарик в рот и быстро разжевал скользкую массу.

Ничего не произошло.

Он потер затуманенный глаз и, моргнув, опустил взгляд на безглазый труп.

Все зря. Желудок Фрэнка успокоился, когда он проглотил последние крохи. Он забрал мужчину у семьи и общества ради своей несбыточной мечты. Но ему нужно было воспользоваться шансом. Только так он мог остаться в этом теле и только так в один прекрасный день его проклятье спадет.