Магия и прочие приключения

– Не думаю, что ему стало лучше, и он смог выйти из своей комнаты, – буркнул распорядитель. – Да и помощник его. Напиваются, как свиньи… А тебе до него что?

В затылке засвербело, словно пристальный взгляд упёрся туда.

– Хотел попросить у господина наставника благословения на выступление. Для прославления святой Церкви.

– Валяй, только он языком повернуть не может. Придётся пробиваться талантом, поэт! Центральная башня, нижний зал.

Ощущение чужого взгляда пропало, беспокойство осталось. Неспроста, ох неспроста из строя вышли сразу и придворный «паук», и его помощник. Что-то подмешали в питьё? Кто? В этой толпе затесался засланец?

Замковая часовня оказалась пуста. На стук Йана со стороны кухонного подвала прибежал мальчик-служка, и на вопрос о наставнике пожал плечами. Да, есть, и даже «паук», но после утренней службы в честь приезда двора наставник Имцен как сквозь землю провалился. А зачем он вам? Нет, ведьм мы не боимся, потому что королевскими гвардейцами командует знаменитый ведьмоборец Райцер Винноморский! Во-он стоит у входа в главную башню, вот бы подержать край его знамени!..

Не слушая больше болтовню служки, Йан поспешил к рыцарю, но на полпути разочарованно остановился. Это же тот самый невезучий парень, которого Йера чуть не прикончила на мосту в Лестеции! Интересно, ведьма говорила, что она ему нравилась. Вдруг она здесь и он – её шпион?

Дьяволица вас всех побери, лучше пока не раскрывать себя, а тихо разузнать, кто есть кто.

С толпой поэтов Йан добрался до нужного зала. Для состязания отсюда вынесли всю мебель, только у дальней стены стояли тронные кресла короля и королевы; нарядные придворные столпились слева и справа. За правым плечом короля стоял младший брат, известный любитель спектаклей, балаганов, состязаний трубадуров и прочих утех зрелищного искусства.

Райцер временно передал командование и затесался в круг участников. Йан внимательно вгляделся в лица, узнал нескольких приятелей из универсума и попытался спрятаться в заднем ряду, но получил тычок под рёбра.

– О, Йанко, какие люди!

– И тебе не хворать, Толстяк.

– Ты куда пропал? Ходил слух, что схватили тебя «пауки», что ты в их дела сунул нос…

– Они б ещё Аву приплели, наши сплетники, – деланно возмутился Йан. – Как бы я вырвался из паучьих лап? Просто… заработать решил, на данзанском судне матросом.

– Ух, интересно!

– Да, было на что поглядеть. А что в Лестеции?

– Как раз как тебя… то есть ты исчез, буча была между «пауками», аббата Нирри разорвали просто в клочья! По всей Лестеции громыхало, молнии скакали, страсть! Не видел?

– Издали.

– Много пропустил!..

В центр зала вышел распорядитель, прокашлялся, и на болтунов зашикали.

– Волею короля Сенседина Благороднейшего, шестой поэтический турнир в замке Алоквейст начинается сейчас! Приз – сто карелей, почёт и поэтическая слава в анналах Нимуанса! Каждый участник выходит в центр и читает экспромт либо отрывок своего сочинения длиною не больше двадцати рифм на заданную тему. После каждого круга освистанные выбывают…

Йан слушал вполуха и вглядывался в лица. За высокими стрельчатыми окнами с сеткой мелких прозрачных стёкол прояснилось, ветер разогнал осеннюю хмарь, но почему-то внутри ёкнуло. По чьей воле меняется погода?

– …Итак, тема нынешнего состязания: «Красота»! Но! Не женская. Упоминания любых прелестей женского пола и любовных переживаний строжайше запрещены, нарушитель выбывает независимо от мастерства…

По залу прокатились смешки, а Толстяк жарко зашептал Йану в ухо:

– Это из-за скандала на прошлом состязании! Жена герцога усмотрела в стихах Йифона намёк на любовницу супруга, и устроила скандал. Ну, и другие по мелочи обиделись, за «увядшие прелести».

– …найдите красоту в других истоках! Вперёд, и удачи каждому! Первым читает Бирзенсон.

Под аплодисменты вышел крючконосый, налысо обритый парень, поклонился королю и начал:

– Прекрасны небеса, когда глаза с тоской за бегом облак наблюдают; прекрасна и земля, когда душа в мечтах над нею птицею летает. Когда звенит над полем птичья песнь, и мир Вершителя простёрся на пробеги, прекрасно просто чувствовать – я есмь…

Быть не может, совпадение… но он будто только слез с метлы и описывает свои чувства! Нет, не вылез бы колдун на сцену, да ещё первым?

– Толстяк, ты знаешь этого носатого?

– Не, впервые вижу. Вообще много новеньких.

Участники сменялись быстро. Белобрысого парня в сером балахоне освистали – он прочёл из рук вон плохо, совершенно без рифмы. Йан и к нему пригляделся: «Красота это мощь вылетающей молнии, что пронзает насквозь воплощением гнева Вершителя», тоже подозрительно. Дейлен, запомним имя. Ручейки-птички-цветочки, хулиганский стишок про прекрасный каравай после двухдневной голодовки…

– А чужой стих можно прочесть? – спросил пожилой мужчина с тонкими бескровными губами.

Распорядитель обречённо вздохнул:

– Только из уважения к вам, и в следующих кругах чужое уже не читают.

Йан отметил, что мужчина не представился (но его откуда-то знают и уважают?), и проследил взглядом, в каком углу он спрятался после выступления.