Магия калибра 7.62. Том 2

Ложь срывается с языка легко и свободно! Я же "газетчик", я охоч до жареного сюжета. Верю в это… А сам поудобнее сжимаю ремешок своей техники.

– Встаньте ближе!

Злодеи непроизвольно сделали движение в стулу. Я взвел пальцем "затвор" фотоаппарата. Щелк!

– Нет, так не пойдет! – Заявил я. – Вы же в него оружием тыкаете. Так вы в глазах читателей злодеями и душегубами выйдете! Надо поднять их как охотники, стоящие над трофеем. Это гордо будет! А если вы еще ноги поставите на стул, вроде как на добычу… Вот это будет смотреться!

Брови "серьезного" поползли наверх, но "истеричный" так посмотрел на него, что тот только плюнул и согласился.

Я прильнул к видоискателю.

– Все отлично – Показал я пятерню растопыренных пальцев. – Сейчас ракурс выберу.

5…

Делаю шаг левее.

3…

Камера выскальзывает из моих рук…. Сильным движением кисти начинаю ее оборот, крепко сжимая в руке ремешок.

1…

"Лейка" пращей отправляется в полет к голове "серьезного". Я рву следом.

0!

Краем глаза замечаю, как резко дергается голова "истеричного", окрашивая стену за ним содержимым черепной коробки.

А вот напарник его увернуться успел, да в сторону броситься… А вот навести на меня ствол уже нет! Бить им надо было, бить! Хрен бы я тогда резким и сильным ударом по кисти так легко его выбил. А тут еще и в несчастного похитителя разогнанная толчком от стены моя тушка прилетает! Всего килограмм семьдесят, так ведь и он не богатырь!

Не дожидаясь падения перехватываю злодея за мизинец и дергаю назад с таким расчетом, чтобы палец оказался в заломе. Удар под колено роняет "серьезного" на пол, а руку "завернул" он себе сам. Просто по инерции.

Держать!

Цепкие руки пытаются стащить меня с тела!

– Перехвати сначала! – Ору во всю мощь легких.

Мужик борется за свою жизнь всерьез. Без дураков.

Держать!

Наконец, мои "черные" фиксируют его на полу, и кто-то вцепляется мне в руки.

Это уже свои. Я буквально обмякаю, позволив оттащить меня от кучи мала прямо по кровавой дорожке, что натекла из тела погибшего первым Углова.

Глава 8

– Проведенную операцию оцениваю на "отлично", Ваше Сиятельство, – Вытянулся в струнку Директор Департамента полиции (его имя я, вроде бы, даже запомнил, но труда извлечь его из памяти в нынешних обстоятельствах не составил). – Под умелым руководством полковника Сабурова, – да, да, сына того самого Сабурова, – в результате нескольких штурмов похитители были обезврежены, а их жертва освобождена. Отдельно в рапорте господина полковника отмечается противодействие грамотным и выверенным действиям его специалистов со стороны группы неназванных лиц, действующих с ведома и попустительства Третьего отделения Его Императорского Величества Канцелярии. Результатом в высшей степени непрофессиональных и излишних действий указанных лиц, операция петербургской полиции была поставлена под угрозу. Таким образом, под влиянием диалога с так называемым "переговорщиком" уже готовые сдаться преступники открыли огонь едва парламентер предложил им сложить оружие. Отдельно смею указать на применение насилия как к высшим и средним чинам Департамента, так и к мирным гражданам, которых сатрапы в черном без разбору вырывали из толпы и применяли к ним самые настоящие пытки. Замечаний к действиям сотрудников полиции не имею. Мною прикреплен рапорт на Высочайшее имя.

На некоторое время уже привычный мне конференц-зал в здании на набережной Мойки погрузился в тишину. Тянулся худощавый, высокий и поджарый директор, гнусно лыбился низенький, полноватый и "погрызенный" проплешинами полицейский чин, сын ТОГО САМОГО Сабурова, о чем-то думал граф Бенкендорф, пытался удержать в рамках орбит свои глаза обалдевший от таких раскладов князь Долгоруков. А я ржал. Пока про себя.

– А вы что скажете, Александр Сергеевич? – Поинтересовался хозяин кабинета и положения.

– Слов нет, одни эмоции! – Во все тридцать два зуба улыбнулся я. – И кофе хочется!

– Будто в какой-то другой миг вам его не хочется!.. – Выдохнул Фриц.

Я только руками развел, продолжая потешаться над ситуацией. А что? Имею право, между прочим.

Тонко усмехнулся директор, покачав головой. Издал тонкий звук, будто из шарика чуть приспустили воздух, надувшийся от гордости полковник. Очень надеюсь, что сделал он это откуда-то сверху.

– Господин полковник, – обратился к абсолютно счастливому "шептуну" теперь уже предельно серьезный директор. – Очень надеюсь, что свое письмо на августейшее имя вы отправить не успели.

От возмущения полицейского чина расперло так, что мне в нарушение всяческих протоколов безопасности этого здания захотелось открыть окно. Во избежание, знаете ли…

– Естественно, я его отправил! – Возмущенно-пафосно начал он, кидая злой и торжествующий взгляд на меня с Долгоруковым. – Не мог же я оставить без внимания выходки двоих этих…

Хлоп!

Миниатюрная, но сильная рука директора негромко, но веско хлопнула по столу, призывая подчиненного заткнуться.

– А что такоооое?!!! – Тут же протянул полковник, ибо кто посмеет тронуть Героя дня, вердикта о своих заслугах самого императора дожидающийся. – Я, знаете ли, не терплю таких дилетантов в своем деле!..