Магия крови (Blood Magic)

– Я решила, что ты тут – куришь или еще чем-нибудь занимаешься.

Гарри осторожно прикоснулся к непослушной пряди ее волос, отведя их от лица.

– Покурил бы, если бы у меня осталась хоть одна сигарета.

Гермиона улыбнулась и на ее щеках появились ямочки:

– А комната сигареты не дает?

– Не знаю, не проверял. Я просто попросил место, где можно свернуться калачиком и от души себя пожалеть, – такое, знаешь, удобное и безопасное.

Гермиона устроилась рядом с ним. Гарри растянулся на мягких подушках, пристально взглянул на нее и совершенно искренне произнес:

– Я тебя люблю.

– Я знаю, – отозвалась она, протягивая ему руку. Гарри стиснул ее ладонь. – Знала даже тогда, когда сердилась на тебя.

Он, слегка ослабив хватку, поднес руку девушки к губам и поцеловал:

– Значит, ты на меня больше не сердишься, да?

Потом нежно прижался губами к одному пальцу и, подумав, всосал его в рот. Губы обожгло от прикосновения к шелковистой коже. Гермиона всхлипнула, потом резким движением вырвала руку.

– Прекрати. Я пытаюсь с тобой поговорить.

Гарри снова лег на спину, тряхнув головой, чтобы отбросить волосы с глаз:

– Ну так говори, солнышко.

– Не надо! – сердито рявкнула Гермиона. Гарри отвел глаза.

– Извини.

– Ничего… просто не делай так больше, – девушка глубоко вдохнула и выпалила: – Я пришла, чтобы извиниться. Я погорячилась.

Гарри изумленно посмотрел на нее, потом продолжил:

– Я просто плохо объяснил. Прости, что я тебя задел. Но я и думать не мог, что ты решишь, будто твое происхождение имеет для меня какое-то значение.

Гермиона кивнула.

– Я… я наконец достаточно успокоилась для того, чтобы рассказать о том, что случилось… пересказала все Джинни, и… ну, ты же знаешь – у меня хорошая память. И когда я повторяла твои слова, до меня вдруг дошло: они вовсе не такие ужасные, как мне показалось. Наверное, все из-за того, с чего ты начал и как ты себя вообще ведешь – я испугалась еще до того, как ты перешел к делу, и все воспринимала именно через это.

– Я почти сразу понял, что несу чушь, и попытался объясниться – но только еще больше все испортил. Прости. Я так перепугался, когда ты…

– Обиделась и убежала?

– Да, – Гарри приподнялся на локтях, приняв полусидячее положение, и хлопнул ладонью по подушке: – Посиди со мной.

Гермиона настороженно взглянула на него:

– Только не обжиматься.

– А, так ты только в общем смысле меня простила, – насмешливо отозвался Гарри и снова похлопал по подушке. – Ну тогда посиди со мной просто как друг, ладно?

Гермиона хихикнула и села.

– Знаешь, а Северус на меня обозлился, – признался Гарри.

– За что?

– Услышал от кого-то, что я порвал с тобой из-за того, что ты – магглорожденная. Я объяснил, что все было совсем не так – я с тобой вообще не рвал и уж конечно не собирался тебя оскорблять. Но он все равно разразился длинной речью: дескать, неужели и наше поколение не может откреститься от этих глупостей и он-де надеялся, что хоть я буду умнее.

– А я, с твоих слов, была уверена: ему неприятно, что мы встречаемся, – чуть слышно отозвалась Гермиона.

– Он не слишком этому рад, – Гарри снова взял ее за руку и принялся нежно поглаживать. – Хоть и примирился уже. Умом он понимает, что ты волшебница не хуже прочих, и даже восхищается тобой – считает, правда, что ты слишком уж хочешь всем нравиться. Он просто не может… не может… – он сильнее стиснул ее ладонь и прошептал: – Ты – из тех людей, кого он привык считать грязью. Он изо всех сил боролся с этим чувством, когда подружился с моей мамой, и потом, когда они начали встречаться. Но когда они расстались, отец решил, что это чувство – правильное. Большую часть своей жизни он верил всей душой, что магглы и их отродье – недочеловеки, и даже сейчас он подсознательно в это верит, даже если думает по-другому. И вдруг выясняется, что у него сын-полукровка, выращенный магглами, – а он убежден, что в социальном плане я безнадежный маггл, – да еще влюбленный в магглорожденную девушку, но он все равно старается. Изо всех сил. Я вовсе не хотел рвать с тобой отношения, я просто хотел, чтобы ты поняла, какая это для него мука: видеть, как мы держимся за руки, – и я с этим ничего не могу поделать.

– Но он на тебя рассердился, потому что…

– Да. Он говорит, что в глубине души надеялся, что на его потомков это не распространится. Говорит, что уверен: когда я расскажу об этом своим детям, они захихикают и скажут мне: «Ну какой же ты старомодный!»

Гермиона рассмеялась и пробормотала:

– Хотела бы я, чтобы так и случилось.

– Я тоже, – Гарри притянул ее к себе. – Происхождение – это такая глупость.

– Но тебя это все равно волнует.

– Нет, честное слово.

– Может, не тебя лично, – она отстранилась. – Но тебе хочется, чтобы люди одобряли твою подружку.

– Было бы неплохо, но это непринципиально.

– И все-таки, это так. И я думаю, что вопрос не только в Снейпе. Как, например, реагирует Драко? Он уж точно должен беспокоиться.