Магия крови (Blood Magic)

– А если я позволю , ты сможешь поговорить с Гарри? И выяснить у него?

На лице Люпина появилась холодная улыбка. «Как же ему не подходит подобное выражение, – подумалось Северусу. – И когда он успел превратиться в хищника?»

– А что, с тобой он разговаривать не станет?

Голос Ремуса даже подрагивал от удовольствия. Зельевар сжал кулаки.

– Я сорвался. Не совладал с собой.

– Правда? Я потрясен.

– Так ты поговоришь с ним?

– Нет.

– Что?!

– Нет. Это небезопасно.

– Я НЕ буду…

– Ты не будешь. Но ты тут не единственная змея, притаившаяся в траве, Снейп. Я не стану говорить с Гарри, – взгляд Ремуса неожиданно смягчился. – Но если хочешь, я мог бы поговорить с Гермионой.

– С Гермионой?

– Она тоже должна знать, из-за чего они поссорились.

Зельевар чопорно кивнул: – Если тебя не затруднит, то я… спасибо.

Когда Северус шел на урок, его осенило: да он же и сам мог бы переговорить с Грейнджер. Большую часть второго урока он поглядывал на девушку, обдумывая, что же сказать. Она сегодня была не слишком внимательна, но уже не выглядела такой несчастной, как во вторник. Спросить ее, по крайней мере, можно. В конце урока, выставляя оценки, он остановился у ее парты.

– Мисс Грейнджер?

– Да, сэр?

– Задержитесь, пожалуйста.

– Но я… – Грейнджер неожиданно осеклась и просто ответила: – Хорошо, сэр.

* * *

Гермиона никак не могла понять, почему вдруг профессор Снейп попросил ее задержаться. Зелье получилось идеальным, как и всегда; поведение ее тоже нареканий не вызывало, даже по меркам придирчивого преподавателя зельеварения. Студенты торопились к выходу, а она так и осталась сидеть на своем месте. Когда комната опустела, Снейп сделал пару шагов к ее парте. Гермиона вскочила.

– Мисс Грейнджер… – с минуту зельевар просто смотрел на нее, чуть шевеля губами, словно пытаясь что-то сказать, потом на минуту прикрыл глаза.

– Нет, – едко сказала девушка, когда он вновь взглянул на нее, – я никуда не исчезла.

– Мисс Грейнджер, Гарри был… очень немногословен… относительно того, что произошло между вами. Я… – он запнулся, – …я хотел лишь сказать, что не испытываю к вам неприязни.

Гермиона изумленно воззрилась на своего учителя. До чего же у него вид измученный! Точь-в-точь как Гарри на четвертом курсе, перед сражением с драконом.

– Ну, сейчас это, скорее, представляет академический интерес, – заметила она наконец, – но все равно, спасибо.

– Я… он?..

Гермиона не совсем поняла, что именно Снейп пытается выяснить, и даже не была уверена, пытался ли он вообще что-то спросить.

– Мы уже во всем разобрались, – сказала она. – Гарри недостаточно ясно выразился, и я испугалась, что он… что он вообще заговорил на такую тему. Что это вообще имеет для него значение. Я убежала и только потом поняла, что в случившемся нет ничего, что могло бы меня оскорбить, – кроме разве что мысли, что его действительно беспокоит мое происхождение и… ну, он тут не виноват. Для него это имеет значение, если уж это тревожит вас, и Драко, и Фаджа; не может же он притворяться, что это не так.

Снейп еще с минуту постоял, глядя в пол, потом чуть отвернулся – теперь он стоял к ней вполоборота.

– У меня такое чувство, будто я его испортил, – прошептал он. Гермиона попыталась возразить, но не смогла выдавить и слова. Зельевар, не замечая этого, продолжал: – И все, что обо мне можно сказать – это то, что уж лучше я, чем Фадж… ну, и может быть, чем Дурсли.

От гнева у Гермионы даже голос прорезался: – Да вы знаете, что с ним творилось в прошлом году?! То уходил в себя, то срывался и орал на своих друзей, и упрямство это непрошибаемое… Я боялась, что после гибели Сириуса будет еще хуже – или он просто сломается. – Дождавшись ответного кивка, она продолжила: – А теперь он выглядит… лучше – ну, после того, как все нам рассказал. Иногда он просто счастлив. Больше уверен в себе. Временами даже шутит и развлекается…

– А еще он читает книги, обучающие Темным Искусствам, и манипулирует людьми, и спелся с Малфоем, и с ума сходит из-за происхождения своей подружки.

– Он просто хочет порадовать вас.

Снейп вновь прикрыл глаза и прошептал: – Он и радует меня. Радует, когда гордится тем, что понял и сумел что-то выполнить. Радует, когда смеет дразнить меня перед всеми Уизли. Радует, когда вдруг забывает… – он запнулся. – А потом вдруг снова это формально-вежливое «да, сэр», «нет, сэр», «отец, я что-то сделал неверно?». И мне кажется, что он никогда… – зельевар резко оборвал свою тираду. – И с какой стати я говорю об этом именно с вами !..

Гермиона решила, против обыкновения, что на сей раз не стоит отвечать на вопрос полностью.

– Просто я тут, – сказала она, пожав плечами. И вы знаете, что он для меня очень много значит – как и для вас, – и прибавила, стараясь, чтобы голос звучал ровно: – А вы для него – скорее благо, чем зло. Можно мне уйти, сэр? Я опоздаю на нумерологию.

Он махнул рукой и ответил чуть слышно:

– Идите.

* * *