Магия крови (Blood Magic)

Гарри моргнул и принялся лихорадочно осматривать все углы. Рядом с ним не было ни волка, ни… никого и ничего. Только поскрипывала все еще приоткрытая дверь, да поблескивали ступеньки крыльца.

Выругавшись в голос, Гарри поднялся на ноги, доплелся до двери и выглянул наружу. Вот! Он успел заметить среди серебристой от лунного цвета травы кончик пушистого хвоста – сам оборотень уже почти скрылся в тени леса. Черт! Что бы ему подумать раньше и захватить с собой «Молнию»!

– ПОТТЕР!

Услышав этот вопль ярости, Гарри отскочил от двери, инстинктивно захлопнув ее и прижавшись к ней спиной.

– Я просто…

– Ты просто безответственный идиот! Почему ты НЕ У СЕБЯ В КОМНАТЕ?!

– Колин…

– Глупость других студентов – не твоя печаль, Поттер, – процедил Северус сквозь зубы.

Гарри вздрогнул: «Тот волк просто пуганул меня. А ведь это мог быть и Ремус – и даже скорей всего: он же меня не укусил. У Ремуса-то был повод выйти наружу – ну, может, и не было, но он же меня все-таки не укусил. Значит, я ему обязан?..

Северус вгляделся в лицо сына:

– Что случилось?

Гарри, припомнив волчий рык, с трудом удержался на ногах и слабо ответил:

– Здесь был волк, сэр.

Зельевар помахал картой у него перед носом:

– Несколько.

– Да нет, прямо здесь. Он набросился на меня, а когда я упал, выскочил наружу.

Северус, громко выругавшись, сам подскочил к двери, распахнул ее и оглядел пустой двор.

– ИДИОТЫ! Даже не знаю, почему я до сих пор стараюсь что-то сделать! – он рванулся к Гарри. – ТЫ!.. И этот чертов оборотень – а вы, идиоты, еще станете утверждать, что ему можно доверять! – потом отвернулся и дрожащими руками скатал карту. Ярость улеглась, и теперь лицо зельевара напоминало равнодушную маску.

– Люпин, – бесцветным голосом заметил он. – Встречается с остальными. Просто не смог удержаться. Развлечений ему, видишь ли, мало.

В следующее мгновение жертвами его ледяной ярости стали Гарри, и прижавшаяся к юноше Гермиона.

– А ты, – холодно сказал Северус, – отправляйся к Дамблдору, ясно? Передай ему, что его ручной оборотень – а заодно и его дружки – снова бегает по школьным землям, рядом с очередным глупым студентом, – он с трудом втянул ртом воздух и вновь оглядел закрытую дверь. – Я сделаю все, что смогу, но надолго меня не хватит – нужна будет помощь.

Гарри, поняв, что это означает, ахнул и показал на дверь:

– Но не можешь же ты выйти туда!

– Я, – тоном Северуса можно было заморозить что угодно, – взрослый . И делаю то, что считаю нужным. А ты ПРЯМО СЕЙЧАС пойдешь к Дамблдору, а потом вернешься в свою комнату!

Проорав это, он распахнул дверь и выскочил наружу. Дверь за ним с грохотом захлопнулась.

– О Господи, – всхлипнула Гермиона.

«Он с ними не справится. А помощь просто не успеет. Нет!» – Гарри схватился за ручку, но отец каким-то образом запер за собой двери. Поморщившись, мальчик повернулся к Гермионе: – Слушай, давай ты возьмешь на себя разговор с Дамблдором? – И прибавил, заметив, что она поглядела на него с подозрением: – А я пока предупрежу остальных, чтобы не искали Колина, – думаю, так будет лучше.

Наверное, помог его дрожащий голос. Подозрение на лице Гермионы сменилось сочувствием; она кивнула и пробормотала:

– Постараюсь обернуться побыстрее.

До лестниц они добежали вместе. Запыхавшаяся и раскрасневшаяся Гермиона помчалась на третий этаж, а Гарри бросился к Гриффиндорской башне – так, словно за ним попятам гнался разъяренный волк.

Глава 76. Заклятья и клыки

Северус почти бежал к Запретному лесу, кипя от ярости. Мерлин, что за идиоты эти гриффиндорцы – все, все до одного. Гарри, естественно, попытался спасти этого Криви… но вот с чего сам Северус влез в эту авантюру? Ну… должен был… Не побеги он спасать мальчишку, Гарри точно бы не устоял, и кроме того – это его долг как учителя… долг перед Дамблдором… Да кого он надеется обмануть?!

Северус бежал сквозь тьму в странно знакомом кошмаре: его снова ждала встреча с волком, с Ремусом, и на этот раз… Что толку отрицать очевидное? Его поступками управляли не логика или долг, а жажда отмщения, воздаяние и судьба… Он и на этот раз сможет устоять перед искушением броситься волку навстречу не больше, чем в своих снах. Лишь вой и прыжок атакующего зверя разрушат наваждение, вот только Джеймсу теперь не появиться…

Страшнее всего было думать: а что, если Дамблдор не успеет прийти на помощь? Ведь если Ремус убьет его, Снейпа, то Гарри лишится их обоих. Он пытался думать об этом, как о торжестве справедливости, но в глубине души твердо знал, что это трагедия, покрытая – как и любая трагедия – флером безнадежности. Но может, боль от потери выкует из Гарри то оружие, которым мальчик должен стать?