Магия Слова

Что это за подарок она мне приготовила? Неужели повторится та ночь?

Но эльфийка вдруг жестом фокусника вынула пояс с ножнами и опоясала меня. Видимо, с колен это было удобнее.

— А ты что подумал?

— Да ничего! Принимаю твой дар с благодарностью.

Девушка обняла меня за ноги и повалила за собой в сено. Несколько минут мы катались и боролись. А когда я оказался сверху, эльфийка со смехом шлепнула по руке:

— Аль, слезай! Ты — тяжелый. Хочешь еще чаю?

Я послушно слез с Танриель и нехотя налил нам еще по чашке.

Эльфийка в это время оживленно болтала и рассказывала забавные истории о постояльцах. Я хотел было расспросить ее о Крисане, но не решился. Кто ж знает, в каких они отношениях на самом деле.

Наконец глаза стали слипаться от усталости. Видимо, хозяйка трактира подмешала в чай успокоительное.

— Ты поспи, а я пойду проверю, как дела в трактире. Надо отдать пару распоряжений конюху и повару.

— Возвращайся ко мне, — попросил я Танриель.

Но она не вернулась.

Глава 27

В детстве, насмотревшись мультфильмов «Трое из Простоквашино», я мечтал стать почтальоном. Разносить письма, квитанции и радовать стариков долгожданной пенсией. Я бы ездил на велосипеде, носил яркую кепку, и жители района здоровались и желали хорошего дня.

Мечты сбываются. После первого курса в попытке заработать на айфон, я устроился в районное отделение почты.

Проблемы начались с первых же минут рабочего дня. Оказалось, что у меня топографический кретинизм, и я совершенно не знаю улиц родного района, путая проезды с переулками.

В итоге на айфон я так и не заработал, протрудившись всего пару недель. Недружелюбные жители не желали пускать меня, когда звонил в домофон. Собаки носились за велосипедом, пытаясь ухватить за пятку. Сумка с письмами казалась неподъемной. А жаркое летнее солнце пекло макушку.

После первого теплового удара, я решил, что прожить можно и без айфона. Перед кем понтоваться компьютерному задроту и ботану?

Оставшееся время я пролежал под вентилятором, рубясь в «Ведьмака» на ноутбуке, который подарили родители к окончанию школы.

Сейчас я со смехом вспоминал свои «мытарства» в качестве почтальона.

После того как миленькая эльфийка предложила засунуть камни мне в глаза.

— Эти стекляшки? Ты серьезно?

— Конечно, у тебя потечет кровь из глаз, — кивнула Танриель. — И будет очень больно, но ты не ослепнешь. Наоборот, начнешь видеть реальность в двух проекциях: прошлом и настоящем. Правда, этот эффект продлится всего сутки.

— И мне придется еще и доставать стекляшки из глаз?

— Нет, они сами вытекут вместе со слезами и кровью, — обнадежила меня эльфийка.

— Если бы я знал, что ты задумала, то никогда бы не стал нырять за камешками. Я же даже плавать толком не умею, — впервые в жизни мне захотелось убить Танриель.

— Глаза заживут почти мгновенно, — пообещала девушка. — Я помогу тебе вставить их. Аль, пожалуйста. Не для того ты прошел такой длинный путь, чтобы сдаться.

— Давай, действуй, — мне хотелось заплакать.

— Только не лей слезы, а то камни еще не прижились — вытекут, — предупредила эльфийка-живодерка.

Я опустился на колени. Девушка отогнула мне веко и резким движением вставила камень в глаз.

Сейчас умру от болевого шока… По щекам потекла кровь.

Танриель дала мне минуту, чтобы отдышаться и прокричаться.

— А может, второй не нужен?

— Нужен, — вздохнула девушка. — А то ты сойдешь с ума. Мозг не может одновременно воспринимать картины из прошлого и настоящего.

Еще мгновение адской боли, и все было кончено. Я вытер кровь с подбородка и пару раз моргнул.

— А представь, каково вставлять большие камни, — усмехнулась Танриель. — Зрение восстановилось? Опиши, что ты видишь.

Я огляделся:

— Слушай, а ведь ничего не изменилось. Набережная, солнце, скульптуры в виде львов. Может, камни не работают?

— Работают, — заверила меня эльфийка. — Просто это место не изменилось за пятьдесят лет. Теперь твоя задача прочесывать набережную. Постарайся найти мост до заката.

— Ты же говорила, что камни действуют сутки?

— Да… Но ночью они начинают чудить, — уклончиво ответила Танриель. — Мне пора возвращаться в трактир. Прости, что больше ничем не могу помочь.

— Ты и так многое сделала, — я почтительно поцеловал эльфийке руку.

— Возвращайся, — повторила Танриель мои слова.

И я пошел вдоль набережной, радуясь хорошей погоде. Ясный день, легкий ветерок, несколько рыбаков на причале — что может быть лучше для поисков?

С несколькими из них я посидел, выпив холодного чая с нотками алкоголя. Расспросил про мост, но хотя рыбаки выглядели пожилыми, никто его не помнил.

К полудню я выдохся. Надоело вглядываться и пытаться отыскать признаки прошлого. Видимо, я еще слишком плохо знал город, чтобы заметить отличия.

Я с досадой стукнул кулаком один из монументов, изображавший наяду.

— Да хоть бы ты мне подсказал, невидимый друг! Где ты, когда так нужен совет?

— Я всегда рядом, — опять этот шепоток в ухе. — Но где мост Медуз, понятия не имею. Одно скажу: ты сразу поймешь, что это он.

— Как тебя хоть называть, приятель?

— Ты должен дать мне имя, если не хочешь, чтобы я исчез через пару дней.