Магия тёмная и загадочная

Кэтрин положила руку поверх его, пытаясь успокоить, но у нее самой сердце выскакивало из груди. – Конечно я пойду.

Она посмотрела на Бриджит.

– Скажи мистеру Бойду, что я вернусь позже.

– Но, – Бриджит покачала головой, – Кэтрин…

Кэтрин развязала фартук, повесила его и принесла пальто и чепчик.

Когда она спустилась вниз, Оуэн направился к двери. На улице он вытер глаза рукавом пальто, судорожно вздохнув.

– Я не знаю, что делать, – проговорил он.

– Что случилось? Что-то с Гаем?

Он кивнул:

– Его… его отец умер.

Дыхание Кэтрин сбилось. Она ясно вспомнила нежность в голосе Генри Нолана, когда он разговаривал с Гаем, доброту в его взгляде. Она даже не хотела знать, как он умер.

– Гай не отходил от постели, – продолжил Оуэн. – Он не говорит со мной. Я сказал ему, что пойду позову тебя, – он, кажется, даже меня не слышал.

Она не могла даже представить, что чувствовал Гай, потеряв единственного оставшегося члена семьи. Они быстро пошли обратно в часовую мастерскую. Под серым полуденным небом все казалось обычным, только на двери висела табличка «ЗАКРЫТО». Кэтрин вошла внутрь и поднялась по черной лестнице. Тишина, которая встретила ее в коридоре, напомнила ей о пелене тишины, упавшей, когда подействовала магия Гая. Звук ее шагов утопал в ковровом покрытии, сердце колотилось в ушах.

Приоткрыв дверь, она увидела Гая, стоящего на коленях у кровати. Его отец лежал на ней, словно просто спал. Этот вид вернул Кэтрин обратно в кабинет Эйнсворта, в больничный морг. Она уже знала, как выглядит смерть.

Рука Гая покоилась на покрывале. Кэтрин нежно взяла ее в свои, и он не стал отстраняться. Юноша поднял лицо, глаза остекленели от боли. Ничего не сказав, девушка вывела его из комнаты.

Как только они вышли в коридор, она закрыла дверь. Гай сидел, прислонившись спиной к стене, пальцы упирались в ковер. После того как дверь щелкнула, его дыхание стало прерывистым. Издавая тихие глухие звуки, молодой человек закрыл лицо руками, и его плечи затряслись.

Кэтрин тяжело сглотнула. Она коснулась его плеча, давая понять, что рядом. Оуэн сидел по другую сторону от него, и они ждали в этом темном и узком коридоре, пока Гай плакал, уткнувшись в ладони, а Генри Нолан лежал мертвый в комнате за стеной.

Тяжело выдыхая, Гай вытер лицо рукавом рубашки. Он прижался виском к стене и закрыл глаза.

– Гай, – пробормотала Кэтрин. – Мне так жаль.

– Его убили, Кэтрин, – прошептал он, пристально глядя на нее. Белки его глаз были красными от лопнувших сосудов, голос резким и хриплым. – Его убили. Я знаю это.

Кэтрин через плечо посмотрела на дверь. Сидя рядом с ней, Гай вздрогнул и продолжил тем же полушепотом:

– Окно в его комнате не заперто. Кто-то был здесь. Кто-то его отравил.

Она снова повернулась к нему.

– Ты имеешь в виду, – мягко предположила она, – так же как мистера Эйнсворта?

Он кивнул и снова закрыл глаза.

– Мы должны сообщить полиции, так ведь? – спросил Оуэн.

Некоторое время они сидели в тишине. Гай, пошатываясь, поднялся на ноги и прислонился к стене, чтобы не упасть. Вместо того чтобы смотреть в сторону спальни своего отца, сконцентрировал внимание на полу.

– Да. Да, мы должны сообщить об этом полиции, – решил он. Глядя на Кэтрин, Гай провел руками по волосам. – А затем мы должны навестить мистера Ватта.

Кэтрин встала. Она не знала, как ей поступить, – возможно, следует пойти к Джеффри Ватту одной. Наверняка он знал что-то об Оуэне, но девушка задавалась вопросом, сможет ли Оуэн вынести рассказ о своей смерти. А Гай только что потерял отца. Он был явно не в состоянии наводить справки об убийстве.

Гай, казалось, заметил ее нерешительность. Он вынул из кармана брюк носовой платок и снова вытер заплаканное лицо, но это не уменьшило ни покраснения глаз, ни дрожи рук.

– Я не останусь, Кэтрин.

Она представила, как он сидит в одиночестве внизу, пока тикают часы. При этой мысли у нее перехватило дыхание.

– Хорошо, – кивнула она.

– Да, я тоже пойду, – сказал Оуэн, вставая на ноги. – Лучше, если мы все пойдем. Этот человек знал, где я был похоронен, – он может знать, кто меня убил.

Гай двинулся по коридору в сторону лестницы. Кэтрин еще раз взглянула на дверь спальни, а Оуэн последовал за Гаем. Под ними скрипели половицы, звуки часов внизу были приглушенными, но ровными, как биение сердца. Кэтрин отвернулась и пошла за друзьями.

Глава двадцать вторая

Кэтрин сидела рядом с Оуэном в омнибусе, едущем по Северному мосту. По булыжной мостовой моросил дождь, а темное вечернее небо обещало, что он не скоро закончится. Прислонившись к ее плечу, Оуэн понизил голос:

– Что мы будем делать, Кэтрин?

Его взгляд упал на Гая, сидящего на скамейке напротив.

Гай почти не разговаривал с тех пор, как вышел из мастерской. Теперь он сидел, опустив плечи, свесив голову, так что Кэтрин не могла видеть его лица.

Полицейские вернулись с ними в часовую мастерскую. Они допрашивали Гая в подсобке, пока он смотрел в пол, голос становился тише и тише с каждым ответом.