Магия убийства

Ангелина Сергеевна полубоком, подтянув согнутые в коленях ноги, сидела на полу рядом с лежащим шаманом. Бадма Петрович распростерся возле стола, густо заставленного всяческими его припасами — мешочками, баночками-скляночками, засушенная заячья лапка там лежала, большая замшевая торба, расшитая бисером, кусочками меха и даже перышками. Сам Бадма Петрович, культурно выражаясь, был в дезабилье, а попросту сказать, в кальсонах и рубашке, очень напоминающей солдатскую нижнюю, старого образца. Вероятно, в этом самом белье, надетом под тяжелый меховой балахон с капюшоном, он недавно и приплясывал с бубном. Неподалеку от Бадмы Петровича валялась опрокинутая глиняная чашка. Если присмотреться, то можно было заметить выплеснувшиеся из нее чаинки.

Ангелина Сергеевна вытянула указательный палец к шаману и прохрипела:

— Он мертвый.

Понять, спрашивает она или утверждает, не получилось, так как в интонации доминировал простой первобытный ужас человека, встретившего в густом подлеске медвежий выводок с оскалившейся мамкой.

Камран и Ника подошли к шаману, переводчик присел на корточки и приложил пальцы к его горлу, собираясь проверить, есть ли пульс. Но тут же отнял руку.

— Он уже начал остывать, — безапелляционно констатировал и распрямился.

Только после смерти шамана Вероника убедилась, что глаза у бурята, как положено, карие. В предсмертных муках бедолага распахнул веки, во взоре его застыло удивление, как будто Бадма Петрович не мог поверить, что такое происходит с ним, великим, богатым и умным. И смерть его случилась не только одинокой, но и неопрятной: вокруг рта покойного, сползая по шее на грудь, застыла обильная пена цвета свернувшейся крови или густой заварки.

В зал вбежал Троепольский, придерживающий ушибленный на лестнице локоть. Мгновенно оценил ситуацию.

— Отравление? — спросил всех сразу.

— Похоже на то, — согласился Камран и повернулся к столу, заставленному банками-склянками-мешочками. Приглядевшись, протянул руку к баночке, на которую была наклеена бумажка с нарисованным общепонятным знаком опасности — череп и скрещенные кости.

— Не трогай! — вскрикнула Вероника. И добавила чуть тише: — Пожалуйста. Здесь ничего трогать нельзя. Это место преступления.

К счастью, она успела заявить это прежде, чем в зал вкатился Аркадий Валентинович, и так подозревавший в ней засланного казачка. Антиквар, увидев лежащего на полу собрата по эзотерике, позеленел, стянул с шеи пижонский шелковый платок в крупную ало-синюю полоску и промокнул им взмокший лоб. Потом протер и загривок, шею под воротником рубашки, а после замер. Словно выброшенная на берег рыба, с выпученными глазами и равномерно шевелящимся ртом, ловившим воздух.

Михаил помог Ангелине Сергеевне подняться с пола. Подождал, пока подъехавший к компании Эдуард Кузьмич достаточно оценит мизансцену, и развел руки в стороны:

— Ну что, господа? Будем и дальше играть в «Десять негритят» или все-таки отправим сигнал SOS в полицию? Мне, например, не хочется дожидаться, пока нас здесь всех грохнут.

Судя по тону и взгляду Троепольского, он был готов отправиться в соседнюю деревню хоть кроссом вплавь, хоть на бревне.

Эдуард Кузьмич молчал, смотрел на мертвого шамана. Из всей компании только Вероника понимала, что в этот момент дед Катерины старается воткнуть новый фактор в создавшуюся у него в голове стройную композицию: его внучка случайно убила Инессу Станиславовну.

— Да, — наконец кивнул Кощин. — Да, надо добираться до деревни.

— Ну слава богу! — разродился Троепольский и великодушно не добавил ничего вроде «А я давно вам предлагал», «Ну почему никто не слушал здравого мужчину».

— Поговори с Василием, Миша, у нас, кажется, есть спасательный жилет. Вместе с лодкой покупали. — Кощей Бессменный был ужасно умным мужиком. Чего-чего, а мгновенно приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам умел великолепно.

Троепольский помчался на розыски управляющего и жилета. К Веронике и Камрану подошла Ангелина Сергеевна.

— Простите меня за недавнюю… мгм… сцену, молодые люди. Обычно я так себя не веду.

Азербайджанец удивленно воззрился на даму, прическа и одежда которой пришли в строгий идеальный порядок.

— Нет, все правильно, госпожа. Испуганная женщина должна кричать. Иначе как узнать, что ей нужна помощь?

Захарова, подумав о разнице менталитетов и полов, великодушно согласилась, что да, она перепугалась до смерти. И направилась к креслу Эдуарда Кузьмича, за спинкой которого застыла Эка, смотревшая на шамана так, словно была не в состоянии поверить: а это все на самом деле, вправду? Никто нас не разыгрывает… кино здесь не снимают?

Вероника не стала вмешиваться в ее довольно мирный мыслительный процесс, медленно, почти спиной, направилась из зала. Подумать в тишине было просто необходимо, до приспособленческих талантов Эдуарда Кузьмича ей ох как далеко.

Допятившись до вестибюля, Ника повернула к лестнице. Неожиданно ее внимание привлек крохотный красный огонек в углу у потолка. Огонек горел на крошечной камере видеонаблюдения, которая, судя по всему, заработала.