Магия убийства

Приняв непростое решение, наступив, можно сказать, на горло неспетой песне, Вероника развернулась к комнате и встретилась взглядом с ерзающей Катериной. Истинная дедова внучка с искренним любопытством поклонника всего непознанного наблюдала за «ушедшей в транс» гадалкой.

— Ну как? — спросила шепотом. — Получилось?

Спрашивать «чего?» Веронике показалось глупым. Она просто помотала головой и горько усмехнулась, так как неожиданно почувствовала себя дезертиром, сбегающим с передовой при первом залпе. Она ведь даже не попробовала выстрелить по врагу! Самоустранилась при первой умозрительной опасности и бросила на произвол хорошую открытую девчонку. И ее любящего деда. Готового ради внучки позорно закончить жизнь в тюремной камере.

Сейчас, конечно, это уже маловероятно. Свидетель Вероника Полумятова не только даст им алиби на момент второго убийства, но и будет всячески помогать Катерине избежать обвинения в убийстве Инессы. Но гадливое ощущение трусливого дезертирства с не начатых толком военных действий имело место. Гадко стало Веронике, мерзостно. Если можешь хоть чуть-чуть помочь хорошим людям — то делай. Попробуй, черт возьми! Поднять лапки вверх всегда успеешь, поскольку как раз это ну очень просто. Почувствовала опасность — и сразу в тину. В противовес лягушке, которая, приложив усилия, взбивает масло в твердый ком.

«Побарахтаемся? — спросила себя Ника. — Однажды это получилось с Дашей Чудовой, я не отступила, не предала, и все тогда получилось…»

Побарахтаемся, приняла решение Вероника. Где наша не пропадала.

— Эка, в кабинете Эдуарда Кузьмича ремонт делали?

Дедова внучка нахмурилась, перестраивая мысли с волны непознанного на примитивные рельсы быта.

— Да, вроде бы. У меня обои переклеили, я их сама выбирала… А что?

— Так, ничего. А кто ремонтирует этот дом? — Вероника усмехнулась. — Тоже какая-то дедушкина фирма, вроде вашей домовой управляющей компании?

— Ну. Наша управляющая компания и здесь ремонт проводит, она довольно крупная… А как ты догадалась? Почему спрашиваешь?

— Не важно. А ключи от вашей второй квартиры — верхней, где трубу прорвало, — вы где храните?

Эка пожала плечами, встала из кресла и подошла к стоящей у окна Нике:

— Да нигде не храним. Они висят в ключнице, в прихожей. Няня наверху цветы поливает, пыль иногда протрет… Ой! — вскрикнула внезапно и показала пальцем на улицу. — Кныш идет.

Вероника посмотрела в нужном направлении и увидела, как от ворот шагает высокий мужчина в пятнистой штормовке и высоких сапогах. Из-за накинутого капюшона Вероника не смогла разобрать его лица, заметила только русую бородку над мощной шеей. Если добавить к бородке широкие плечи и упругую спортивную походку, егерь получался типичным русским богатырем. В спину которого смотрели два охранника, съежившихся на крыльце сторожки. Судя по позам, Вадим и Павел вовсю сочувствовали бедняге, чья женщина сегодня умерла.

— Интересно, ребята сказали Кнышу или нет? — Эка тоже заметила неловко мнущихся бодигардов. — Кныш, наверное, пришел проверить, все ли у нас в порядке после урагана. Связь-то отсутствует. — Девушка шагнула в сторону входной двери, потом замерла и беспомощно оглянулась на Веронику: — Может… подождем, а?

Честно говоря, Вероника бы не только подождала, но и в принципе отказалась от жуткого зрелища раздавленного горем мужика. Любить такую женщину и потерять ее — не дай бог никому!

Но барахтающейся лягушке любая лишняя подпорка в помощь. Денис может упомянуть о чем-то важном, не исключено, он был последним, с кем разговаривала Инесса. Вдруг в разговоре нечто промелькнет?

Но Эка уже струсила. Вернулась в кресло и, зажав ладони между коленок, сгорбившись, исподлобья уставилась на Веронику:

— Давай не пойдем. Там сейчас такое будет… Пусть дедуля или Ангелина все ему скажут. Бр-р-р… — Тело Катерины дернулось, как от удара током. — У них знаешь какой роман был! Инка ждала, пока он диссертацию свою напишет, и собиралась в ЗАГС его тащить!

— Она его, а не он ее?

— Да нет, — Эка отмахнулась, — это я к слову. Точнее, так она сама шутила. — Из распахнутых глаз Катерины покатились слезы, девчонка шмыгнула носом. — У тебя носовые платки есть?

Вероника сходила в ванную комнату, достала из дорожной косметички упаковку бумажных платочков и передала ее Эке. Потом глубоко вздохнула, набралась храбрости и сказала:

— Сиди здесь. Я выйду ненадолго.

Ника смотрела на застывшего под аркой гостиной мужчину и говорила себе: «Никогда! Никогда не буду ходить на похороны! Буду прощаться дома, удаленно, напившись до полной утраты человеческой формы!» Лишь бы только не думать и не видеть. На поминки Вероника, в силу возраста, попадала редко и еще ни разу не сталкивалась со столь разрушительной силой горя. Денис буквально умирал под грузом обрушившейся на него боли, стоял окоченевший, мертвый и незрячий. Непередаваемо иконописный.