Магия воздуха

– Считаю, что это «нет», – Слейтер уперся обеими руками в бедра и рассеянно уставился в тлеющие угли. – Асфалия состоит в основном из членов семей инвентов и одаренных. Посторонние, которым никогда не позволяли участвовать в общем веселье, и в результате они сошли с ума. Тяжелая жизнь – всегда прижиматься носом к оконному стеклу и напрасно надеяться на приглашение в частный клуб. Некоторые покинули свой дом. А потом была пара особых кандидатов, которые взяли негативные чувства и превратили их во что-то хорошее. По крайней мере, так было изначально задумано. Они обожали одаренных и даже их инвентов. Собирали информацию как сумасшедшие, следили за ними на каждом шагу. Они назвали себя «Асфалия» – «Правда». Все это вышло из-под контроля, приобретая патологический характер. Вскоре старейшины узнали об этом. Сначала их высмеивали, пока все больше и больше одаренных не стали жаловаться на домогательства. Когда был похищен молодой Идор, ситуация изменилась. Старейшины изгнали Асфалию из города и поклялись бросить в тюрьму всех сторонников секты. Теперь отбросы Тессаректа были вынуждены торчать на окраинах. Их не только исключили из Омилии, но и отняли у них дом. Вместо того чтобы заняться своей жизнью и направить энергию на здоровые вещи, они стали еще более фанатичными.

Мурашки покрыли мое тело. Замерзшая, я плотнее закуталась в одеяло.

– Какое это имеет отношение к Фосу и моему доверию ему?

– Прямое. – Джонатан Слейтер закрыл глаза и грустно улыбнулся. – Колвилл был единственным в своей семье, кто унаследовал ген. Его мать была обычной женщиной, а отец-Пиро перенес сердечный приступ, когда малышу было всего пять лет. С самого детства у него развились огромные амбиции. Он проводил в Омилии вдвое больше времени, чем другие сверстники, впитывая любую информацию как губка. Тот факт, что в результате пострадали его отношения с семьей, и что с точки зрения общественной жизни выглядело довольно скудно, не остановил его.

– Откуда вы так много знаете о нем? – поспешила спросить я, прежде чем он продолжил. – Если все-таки принадлежали к секте?

Он не поднимал глаз. Боль внезапно исказила его лицо.

– Я был лучшим другом его брата, – сказал он, шумно вдыхая. – Короче говоря, никого, наверное, не удивило, когда он занял пост старейшины Пиро. Раньше он лучше всего ладил со старейшиной Чой, чем со старейшинами Идора и Пноэ. Консервативные взгляды отскакивали от экспериментального либерализма, как это бывает в политике.

История, несомненно, была увлекательной, но он должен был, наконец, добраться до сути. До сих пор я не услышала ничего, что помогло бы мне продолжить. По возможности бесшумно я вытащила свой телефон из кармана, пока он сделал небольшую паузу. Краем глаза я видела, что Нийол наблюдает за мной. Я нажала кнопку включения, и экран загорелся. Ну он хотя бы не разрядился. Короткий триумф длился недолго. Все еще никаких новостей, черт возьми.

Нийол покосился на меня и одарил полуулыбкой, которая, вероятно, должна была быть ободряющей. Я рефлекторно хотела закатить глаза, но сдержалась. Между нами что-то изменилось. Было ли это из-за совместного путешествия в ад или из-за его признания, я не знала. На мгновение я встретилась с ним взглядом, пока осознание не поразило меня.

Отсутствие боли. Вот что изменилось. Больше не было больно смотреть в его глубокие черные глаза.

– Вы хотите выяснить, можете ли доверять ему. Чисты ли его мотивы, – нарушил тишину Слейтер.

Он внимательно наблюдал за мной. Как человек, который хотел предвидеть реакцию своего слушателя, прежде чем продолжить говорить, чтобы добиться максимально возможного эффекта.

– Почти все Колвиллы относились к Асфалии. Некоторые из них были более радикальными, чем другие. Кроме его младшей сестры, никто из семьи не имел близких отношений с Фосом, но, тем не менее, контакт никогда не прерывался. Он регулярно связывался с ними, даже навещал за городом после того, как стал старейшиной. И каждый раз Фос пытался убедить их отвернуться от секты. Безуспешно, как можете себе представить. Я всегда задавался вопросом, почему он вообще беспокоился об этом.

Он поднял ветку, лежавшую рядом с ним на земле, и начал ковырять ею в огне.

– Когда ситуация в Омилии обострилась и старейшины раскололись, контакт внезапно прервался. Внезапно Колвиллы больше ничего не слышали о нем. Шли годы, все больше множились слухи. Слухи о твоем существовании. – Не поднимая глаз, он кивнул в мою сторону. – К тому времени я уже давно вышел из Асфалии. Но связь с братом Фоса осталась. Наша связь была глубже, чем эта дурацкая религия. Даже в бегах я понял, какую суету подняли, когда слухи стали реальностью и началась охота на тебя. Это не Лагард назначил за тебя награду, а сама Асфалия. Твой убийца должен был быть щедро вознагражден. В конце концов, он избавил бы человечество от олицетворения дьявола. – За его словами последовал глухой смех, звучавший как отчаяние. – А потом произошло нападение.

Ни горячий напиток между моими руками, ни огонь не помогали против холода, который заползал внутрь меня.

– На мою квартиру?