Магия, звезды и кошмары (СИ)

Фауна знает, когда останавливается сердце у самого маленького из попугаев в джунглях, когда навсегда замирает муравей, а у рыбы перестает двигаться хвост. Она чувствует смерть каждого из своих творений и приходит за ними. Белые души животных и птиц безобидны, даже самые свирепые хищники смирнеют и идут бок о бок с душами овец и антилоп. Опасны только души нербилсов, которые даже после смерти могут навредить человеку. Ты знаешь, что если убьешь одну из этих тварей, то нужно отбежать подальше и выждать, а потом вернуться и облить тело монстра водой, но можно и засыпать камнями. Только не касайся его!

Души животных не возвращаются после смерти, но остаются в Мире Духов. Там они могут вечно и без опаски щипать призрачную траву, лежать на земле, забираться на камни и наблюдать за другими душами. Они уже не собираются в стаи и не охотятся друг на друга, им это не нужно. Не нужно им и питаться, но они ищут траву и воду по привычке.

За людьми же никто не приходит. Вот почему мы устраиваем пышные праздники в честь покойника, вот почему мы говорим о нем всю ночь, вспоминаем его шутки, подвиги и прочие заслуги. Потому что душа человека все еще рядом с нами, первый день уж точно. Маячит поблизости от людей, ненароком гремит пустыми горшками, пугает кур и колышет гобелены. Призрак слышит каждое наше слово, видит каждый наш шаг. Он наблюдает.

Если умершему не понравится праздник, он еще не скоро покинет родную деревню, и тогда нам придется забыть о покое. Разгневанный дух — хуже взбесившегося носорога. Ты можешь убить животное, а призрака так просто не успокоишь. Он неуязвим для смертных. Дух будет мстить своим бывшим соплеменникам, он будет завывать по ночам и не давать спать детям, он будет уводить овец и ночью высасывать из кур кровь. Страшен гнев человека, которому не понравились его собственные похороны.

Но если праздник удался, то душа уйдет тихо и незаметно и обретет вечный покой в туманах Мира Духов.

***

Вчера отец сказал, что теперь люди могут спать спокойно. Он спешил обрадовать людей, с уверенностью заявляя, что монстр хвостом последовал за их могущественным шаманом и оставил деревню. Ради этого объявления он собрал всех людей перед помостом, словно был какой-то праздник. И люди ликовали, точно это и был праздник.

Но затем, за закрытыми дверями Дома он заявил, что Джера и Зария должны будут проследить друг за другом еще пару ночей как минимум, и к себе он тоже приставит одного стража. Потому что они — верховная семья, и у них больше маны, чем у всех остальных людей вместе взятых.

И, разумеется, отец отправил двоих людей к Джиболбе, после того, как узнал, какие вести принес Тобар. Потому что это Джуджу, а Джуджу ошибаться не станут.

Поэтому оказалось так, что самые сильные по своей мане и при этом самые уязвимые для Царада люди сегодня опять спали урывками, под присмотром и присматривая за другими, а остальные, обычные, люди могли расслабиться и выспаться.

Джера не верила в это — что у нее есть мана в принципе. У нее вряд ли была даже офинда, но ее такие мелочи не заботили. Она не собиралась быть ни вождем, ни шаманом, и ей без всякой маны хватало магии в своей жизни.

Но она повиновалась отцу и честно просидела возле Зарии полночи. Сестра была слишком тихая, почти не разговаривала с ней и сразу заснула. Джера сделала короткую запись в своем дневнике, затем вылила на себя почти все масло таману из запасов Зарии, а потом начала скучать. Хотелось спать, и она старалась удержаться на грани — не уснуть и не думать слишком много об отряде. Мысли о них взбадривали, но при этом порождали слишком много вопросов и чувств, которые невозможно вынести.

Это было неправильно. Она должна быть сейчас с ними, а не торчать здесь. Ведь так было всегда — она, Кико и Так через все проходили вместе. Как бы тяжело ни было. Какая бы магия за этим ни стояла. Почему сейчас все по-другому? Из-за этого у нее было неприятное предчувствие, что у них не получится. Все шло по-другому, неправильно. Она должна быть сейчас с ними. Так думал, что делает как лучше, оставляя ее в деревне? Он сильно ошибся. Она скорее умрет от волнений, чем от когтей зверя.

Этой ночью Царад обошел стороной верховную семью и могущественного Джиболбу, не тронул даже полумертвого Тлейлока.

Но он побывал в их деревне.

Ранним-ранним утром Джеру разбудили громкие голоса с улицы. Она спрятала голову под подушку, надеясь, что шум просто пропадет сам собой, но голоса становились громче и все более взволнованными. В конце концов стало невозможно делать вид, что их не существовало. Пришлось подняться и открыть глаза.

Зарии в комнате не оказалось — Джера ничуть не удивилась бы, узнав о том, что сестра не стала сидеть с ней, а ушла спать к себе, едва Джера заснула. Собственный комфорт был для нее превыше всего.

Носатик Нэвис нервно кружился на своей подстилке, дергая большим, мягким носом. Джера взяла его на руки, прижав лысое, горячее тельце к груди, и вышла из комнаты.