Магика

И тут Сара Хип поняла, что смотрит на собственное отражение в луне и ждет, когда оно расплывется вслед за остальными. А оно не расплывалось. Оно становилось больше и четче, пока не оказалось, что Сара Хип стоит одна посредине белого лунного диска. И все поняли, что это было не просто отражение. Это был ответ.

Мальчик номер 412 смотрел на изображение Сары и не мог оторвать глаз. Как Сара Хип могла быть его матерью? Как?

Сара отвела глаза от реки и посмотрела на мальчика.

– Септимус? – еле слышно прошептала она.

Тетушка Зельда хотела кое-что показать Саре.

– Сестрица Луна, сестрица Луна, – сказала она, – покажи нам, если можешь, седьмого сына Сары и Сайласа Хип. Покажи нам Септимуса Хипа.

Отражение Сары медленно пропало и сменилось отражением…

Мальчика номер 412.

Все ахнули, даже Марсия, которая догадалась, кто такой Мальчик номер 412 еще несколько минут назад. Только она заметила, что ее отражение исчезло, когда луна показала семью Мальчика номер 412.

– Септимус? – Сара опустилась на колени перед Мальчиком номер 412 и принялась его разглядывать.

Он пристально смотрел ей в глаза, и Сара произнесла:

– Знаешь, мне кажется, твои глаза начинают приобретать зеленый оттенок, совсем как у твоего отца. И у меня. И у твоих братьев.

– Правда?

Сара положила руку на его красную шапочку.

– Ты не будешь против, если я сниму ее? – спросила она.

Мальчик номер 412 кивнул. Вот для чего существуют мамы. Играться с твоей шапкой.

Сара осторожно сняла с его головы шапку. Впервые после того, как Марсия нахлобучила ее на мальчика в гостином домике Салли Маллин, бывший солдат Молодой армии расстался со своим головным убором. Прядь растрепанных соломенных волос упала на лоб, и Септимус мотнул головой, как собака, которая стряхивает воду с шерсти. Мальчик стряхивал с себя старую жизнь, старые страхи и старое имя.

Он становился тем, кем был на самом деле.

Септимусом Хипом.

Что тетушка Зельда увидела в утином пруду

Мы снова в детской комнате Молодой армии.

В полумраке детской повитуха кладет малыша Септимуса в колыбель и устало садится рядом. Она тревожно поглядывает на дверь, как будто ждет чьего-то прихода. Но никто не появляется.

Спустя пару минут она тяжело поднимается со стула, подходит к колыбели, где плачет ее собственный ребенок, и берет его на руки. В тот же миг дверь распахивается, повитуха оборачивается, испуганно бледнеет…

В дверях стоит высокая женщина в черном. Поверх ее черной одежды надет накрахмаленный белый фартук кормилицы, но у нее на поясе – алый ремень с тремя черными звездами Дом Дэниела.

Она пришла за Септимусом Хипом.

Кормилица опоздала. Она заблудилась по пути в детскую и запыхалась. К тому же ей страшно. Дом Дэниел не выносит опозданий. Она видит повитуху с ребенком, как ее и предупреждали. Она не знает, что повитуха держит своего ребенка, а Септимус Хип спит в колыбели. Кормилица подбегает к женщине и выхватывает у нее малыша. Повитуха пытается вырвать из ее рук собственного ребенка, но стремление кормилицы вернуться к лодке, пока не начался прилив, сильнее отчаяния матери.

Более молодая и рослая, кормилица одерживает победу. Она заворачивает ребенка в красное покрывало с тремя черными звездами и убегает. За ней с криками бежит повитуха, которая теперь сама оказалась на месте Сары Хип. Но у двери в казарму, где кормилица гордо показала свои звезды, стражник арестовывает повитуху. Кормилица с ликованием исчезает в ночи, унося к Дом Дэниелу ребенка повитухи.