Магистерий. Черный Петер

— Это всегда было не слишком сложно. Сорвать вейлы с волшебных долин им не под силу. Это никому не под силу. Вейл — имманентное свойство долины. Чем шире разлом в Среднюю Реальность, тем долина больше и богаче и тем мощнее ее вейл. В долине Ястреба несколько трещин, и вейл ее нерушим.

— А Замок Роз? Артефакторий и имперские войска сорвали вейл с Шато Де Роз Саваж, словно крышку с кастрюли, — Лео сжал кулаки. — Это был не дом в городе, не поместье, это была волшебная долина, пусть и маленькая. Со стабильным разломом, с охраняемым периметром, с полосой отвода. И жили там не котята, а фэй Алоиза Кода, ее семья, ее гвардия! Теперь там пустырь и артефакторный завод. Присосался к разлому, как упырь.

Берта стиснула виски тонкими пальцами.

— Лео, хватит. Хватит! Вейл… вейл Замка Роз был все же недостаточно глубок, ты же знаешь. В прежние времена туда даже простецы добирались… сказок насочиняли про Спящую красавицу, еще какую-то чушь. Можно было туда пробраться, сложно, но возможно… Алоизе следовало расчистить и расширить разлом, а она решила, что и так сойдет. Что ж, это жестокий, но все же урок всем нам…

— Мечтай! — довольно грубо оборвал ее Лео и тут же устыдился. — Прости. Тебе просто страшно признать, что наша безопасность трещит по швам. Еще немного — и те, кого мы называем простецами и профанами, ворвутся к нам в дом и застанут нас со спущенными штанами.

— Фу-у, Лео! Ты говоришь точь-в-точь, как Беласко. Вот где вы нахватались таких мерзких выражений!

— Прости, — Лео вздохнул поглубже и обнаружил, что в клочья растерзал рогалик, засыпав маслянистыми крошками скатерть. — Прости, — он взял салфетку и убрал со стола руки, позволяя Алисе прибраться, — за грубые слова, но не за суть. Ты слишком долго не выходила наружу, бабушка. Мир сильно изменился.

— На моем веку, — ответила Берта, — мир менялся столько раз, что не упомнишь. Ты еще слишком молод, чтобы заметить закономерности. Перемены — они, знаешь ли, как трава на обочине: прут из земли, топорщат колючки, бурно цветут, набивают твою одежду семенами, а потом распадаются в труху и слякоть под ногами прохожих. И как не было их. А через какое-то время — глядишь — опять прут из земли, будто в первый раз. Надо просто переждать бурный расцвет и колючки. Ши заперлись в холмах и сделались легендой, никто даже не думает вскрывать их сиды. Их уже несколько столетий никто не трогает. Мы должны сделать то же самое. Когда мы восстановим силы, мы выйдем. К тому времени, вот увидишь, простецы переубивают друг друга, и мы встретим снаружи только одичавших обезьян, вооруженных палками.

* * *

Лео прошел через задний двор, мощеный серой и черной галькой, напоминавшей поставленные ребром обкатанные монетки. В каменной ограде у контрфорса была прорезана калитка, от нее проложена тропа вниз. Узкая, крутая и неудобная, с врезанными ступеньками, кое-где заросшая сухой травой — пользовались ею редко, зато Лео знал, что тропа выводит прямо к деревянной клети, которая в свою очередь спустит его к глиняному карьеру.

В прорехах редеющих к ночи облаков, словно ветхое покрывало, укрывших земли внизу, было видно, как в исполосованной вечерними тенями долине зажигаются там-сям золотые огоньки. Пурпурные и рыжие черепичные кровли простецовых домов, усадеб и хозяйственных построек живописными волнами спускались между розовых скал и темной зелени к самому дну.

За пределами замка стояла ровная теплая погода и с пустого лиловеющего неба моросил дождь. Не холодный и промозглый, как в ноябрьской Артемизии, а теплый, напоенный ароматами листьев и цветов, с еле ощутимым запахом мокрого камня.

По мере спуска аромат усиливался, а у старинного лифта — его буковая обрешетка была покрыта вишневым лаком, а латунные детали блестели как новые — выросла целая рощица магнолий. Темные кожистые листья четко обрисовывались в сумерках, а огромные цветы слабо светились изнутри. Между листьями в перенасыщенном водяной пылью и канденцием воздухе то и дело вспыхивали крошечные радуги.

Лео улыбнулся и сунул нос в один из цветов, глубоко вдыхая. Силы его совершенно восстановились, а бабушкины нотации казались чем-то отдаленным и не совсем важным. Что в конце концов поделать, если он любит Дис, как сестру, а она отвечает ему тем же. Конечно, когда-нибудь… не очень скоро… когда они успокоятся и остепенятся… ведь не выйдет же она замуж за своего мрачного Рамона, фейские семьи не простят такого мезальянса.

Почти никто из магов не женился по любви, любыми браками руководили соображения генетической и практической пользы. Это правильно и в порядке вещей, главное, чтоб сию секунду не заставили жениться и производить детей.

Около лифта раньше дежурил голем, но теперь его, очевидно, убрали — тропинкой мало пользовались. Обычно аргилус из карьера вывозили по специально устроенной подвесной дороге и сохраняли в запечатанных сигилами контейнерах — с этим материалом уже работали мастера.

Лео шагнул в лифт, с некоторым усилием затворил решетчатую дверь и сделал освобождающий жест — клеть медленно и бесшумно понесла его вниз, в долину.