Магнетизерка

— Что ж, извольте, — ротмистр опустил голову, и Анна увидела, как заметно пунцовеют его лицо и уши. Невероятно! Красавец гвардейский ротмистр, по виду гуляка и ловелас, умеет краснеть, словно молоденькая пансионерка! Верно, не весь еще мир находится под черной пятой зловещего Тартара, и есть, выходит, пусть крохотная, но надежда, что злу никогда не удастся завладеть всеми человечьими душами.

— Нет, не «извольте»! Не надо делать мне одолжения, — чуть не прикрикнула на него Турчанинова. — Я вовсе не собираюсь зубными клещами вытягивать из вас признания. Это должны сделать вы сами, к тому же охотно.

«Боже, откуда у меня этот менторский тон и желание всех поучать? Вначале горничную, теперь вот этого ротмистра? Неужели старею?» — подумав это, Анна вернулась в кресло.

— Я жду.

— Я выкрал из библиотеки отца очень важную для него книгу, — уставившись в узоры ковра на полу, медленно произнес Нелидов. — И когда он обнаружил пропажу, с ним случился удар.

— Зачем вы украли книгу?

— Я проиграл в карты большую сумму денег и, чтобы рассчитаться, взял ее из библиотеки отца и продал.

— Рассчитались? — не без презрительной нотки в голосе спросила Анна.

— Да, — тихо ответил ротмистр и поднял глаза. — Поймите, карточный проигрыш — это долг чести, и если бы я его не отдал…

— Вас бы погнали из гвардии, — закончила за него Турчанинова.

— Да, — еле слышно произнес Нелидов.

— Сколько вы проиграли? — поинтересовалась Анна.

— Семьдесят тысяч.

— Семьдесят тысяч? За эту сумму вы продали… взятую из библиотеки отца книгу? — удивилась Анна.

— Да.

— Что же это за книга?

— Она называется «Петица».

Что-то давно забытое пронеслось в ее мыслях и тут же улетучилось. Так иногда случается: приснится вам сон, и, проснувшись, вы тщетно пытаетесь его вспомнить, ибо он кажется чрезвычайно важным, но в сознании не сохранилось ничего, кроме каких-то неясных всполохов. Память отказывается служить вам, и вы, изрядно помучившись, оставляете попытки его вспомнить. Поэтому Анна не стала ломать голову над тем, где она могла слышать название книги и в связи с чем. Поняла, что вспомнить все равно не удастся.

Собралась Турчанинова скоро. Когда она, согласившись помочь, попросила Нелидова «подождать пять минут», ротмистр вздохнул и сел в кресло, невольно бросив взгляд на каминные часы и приготовившись к длительному ожиданию. Ведь известно, сколь «скоро» собираются женщины. Однако ровно через пять минут Турчанинова вышла.

— Я готова, — сообщила она, и Нелидов быстро поднялся, машинально отметив для себя некоторую странность наряда Анны Александровны. На ней было креповое черное платье, весьма свободное для ее щуплой позитуры, застегнутое до самого подбородка. И ежели бы не малинового цвета берэт, ее вполне можно было бы принять за монашку или послушницу, готовящуюся вот-вот принять постриг. Впрочем, одеяние госпожи Турчаниновой менее всего волновало Андрея Борисовича.

* * *

В спальне Бориса Андреевича Нелидова царил полумрак, большие окна закрывали тяжелые шторы — нелишняя мера, чтобы избежать сквозняков, могущих вызвать простуду, смертельную для организма, растерявшего все охранительные жизненные силы. Андрей Борисович, осторожно ступая, вошел в спальню. На опухшем лице отца живыми выглядели только глаза, и смотрели они на Андрея с укором и мольбой.

— Вот, познакомьтесь, Анна Александровна Турчанинова, — произнес Андрей, отходя в сторону и пропуская вперед себя Анну. — Она любезно согласилась врачевать вас, и теперь вам придется слушаться ее во всем.

Он попытался улыбнуться, но из этого ничего не получилось. Взгляд отца жег, не давая говорить.

— Добрый день, господин Нелидов, — сказала Анна и присела на краешек стула возле постели. — Я здесь, чтобы попытаться вам помочь.

Борис Андреевич продолжал неотрывно смотреть на сына.

— Он нас слышит? — прошептал Андрей.

Анна кивнула.

— Оставьте нас вдвоем, пожалуйста.

Нелидов-младший воспротивиться не решился и покорно вышел из спальни.

Если вы думаете, что Анна Турчанинова начала с того, что, оптимистически взглянув в глаза Бориса Андреевича, произнесла эдаким бодрым голосом обычную для врачевателей фразу типа: «Что, сударь, приболели малость?» или «Ну, и что это мы здесь лежим-полеживаем»? — то вы глубоко ошибаетесь. Ничего подобного не случилось и близко. Напротив, Турчанинова, даже и не глядя на больного, стала вдруг часто и быстро сжимать и разжимать свои кулачки, а потом потерла одну ладонь о другую, будто какой негоциант, свершивший выгодную сделку. Затем, ни слова не говоря, она поднялась и, наклонившись над ним, обратила пристальный взор прямо в глаза Нелидова.

Дальнейшие ее действия вызвали бы у возможного наблюдателя недоумение, а может, и нервический смешок. Приблизив ладони к лицу Бориса Андреевича и почти касаясь его, она стала совершать дугообразные движения изнутри наружу, как бы поглаживая лик больного. Затем она проделала те же манипуляции возле его груди, живота и ног.

Когда она произвела свои раппорты трижды, лицо Нелидова порозовело и опухоль с него стала спадать.

— Пошевелите рукой, — приказала ему Анна.