Магнетрон

Горбачев производил свои первые опыты по исследованию ионосферы при помощи радиоволн длиной в десятки метров. Это были волны, применявшиеся для дальней связи. При помощи этих волн были получены первые отражения не только от ионосферных слоев, но и от самолетов. Правда, вследствие того, что длина волны была больше размеров самолета, отражение это было слабым. Теоретические соображения подсказывали, что для получения более четких отражений от объектов размером с самолет надо перейти к более коротким волнам.

За год до того, как Веснин начал работать над магнетроном, Горбачев уже применял для получения отраженных сигналов метровые волны. Горбачев уделял много внимания конструкциям направленных антенн, которые собирали радиоволны в узкие пучки, в лучи.

Горбачев строил радиопередатчики, посылающие короткие серии колебаний, отделенные одна от другой паузами — интервалами молчания. Излученные антенной сигналы распространяются со скоростью света. Встречая на своем пути ионосферный слой или иное препятствие, сигналы отражаются и возвращаются обратно. Чувствительный радиоприемник улавливает отраженный сигнал. Измеряя время, прошедшее с момента посылки до момента возвращения сигнала, можно определить расстояние до отражающего препятствия. Электромагнитные волны распространяются в атмосфере со скоростью около 300 тысяч километров в секунду. И электромагнитное эхо возвращается к радиоприемнику меньше чем через одну тысячную долю секунды после того, как сигнал излучен передатчиком, даже если отражающее препятствие отстоит от передатчика на сотню километров.

Чтобы точно измерять малые промежутки времени, Горбачев применил «электронные секундомеры». В них вместо стрелки движется электронный луч. Счет ведут на миллионные доли секунды. Но даже одна миллионная доля — одна микросекунда — может быть слишком крупной единицей измерений. Расстояние в один километр электромагнитная волна проходит за 3,3 микросекунды. На Детскосельской станции быль построены особо точные «электронные секундомеры», которые могли отсчитывать доли микросекунды.

В статье Горбачева, которую просматривал Веснин, был подробно описан один такой электронный измеритель времени — электронный секундомер. Был дан рисунок экрана электронно-лучевой трубки со светящейся линией, прочерченной электронным лучом. В момент посылки передатчиком сигнала, зондирующего пространство, электронный луч получал боковой толчок: это образовывало зигзаг на светящейся линии. Такой же толчок получал электронный луч и в момент возвращения отраженного сигнала: образовывался второй зигзаг. Расстояние между двумя зигзагами на линии, прочерченной электронным лучом, и служит мерой для определения времени странствования радиосигнала, то есть пройденного этим сигналом пути.

Этот метод измерения по двум зигзагам впоследствии широко применялся в радиолокации. Примененная таким образом электронно-лучевая трубка получила название индикатора или отметчика типа «А». Во время второй мировой войны во многих локационных станциях работали эти отметчики в сочетании с магнетроном. Схематическое изображение отметчика типа «А» — кружок и на нем линия с двумя зигзагами — стало наряду с изображением магнетрона одной из эмблем радиолокации.

Много раз еще придется возвращаться Веснину к этому рисунку. В годы войны ему доведется следить за экраном этого отметчика типа «А», летая над фашистской Германией…

Да, прибор — сигнализатор препятствий, оказывается, уже существовал. Но ни Рубель, ни Веснин, ни Муравейский об этом не знали.

Веснин подчеркнул последнюю фразу своего литературного обзора: «Тридцатые годы нашего столетия характерны возросшим интересом к проблемам генерирования дециметровых и сантиметровых волн», положил перо на стол и задумался.

Он вспомнил отца, сидящего за этим же письменным столом. Отец все собирался послать статью в медицинский журнал. Статья была уже давно написана: «К вопросу о показаниях к применению костнопластической операции по методу профессора Владимирова». Но матери не нравился стиль этой статьи, и отец много раз переписывал, исправлял и снова переписывал эту статью, которая в конце концов так и не была никуда отправлена. Над рабочим столом матери висел портрет Чехова, и в спорах с отцом о стиле мать апеллировала к этому портрету. Веснин решил, что впоследствии он станет посылать свои статьи матери лишь после того, как они уже будут опубликованы.

Заблуждение — вот что руководило Весниным в этот период его работы. Нельзя сказать, что для своего обзора он сознательно подтасовывал факты и оставлял пробелы там, где новый пример мог бы противоречить тому, что им было подобрано. Нет, он работал в высшей степени добросовестно. И все отдельные положения, которые он поместил в свой обзор, были совершенно верны. Но очень ограниченное время и весьма слабая эрудиция не позволяли ему взглянуть на вещи, о которых он писал, глубже, познакомиться с областью, в которой собирался работать, основательнее…

*