Магнитная буря

– Что значит закончили? – поправляю маску и показываю им на косяк, где еще пара рулонов стоят в углу, девственно неиспользованные. – Вы можете наклеить, например… Эмм… – упираю руки в бедра и кружусь вокруг своей оси, размышляю, чем бы их еще занять.

– Прекращай, тут уже просто нечего белить, красить и клеить, – стонет Хаш. – Я понимаю, что ты в депрессии, но и мы не трёхжильные. Посмотри на это, – он оттягивает кожу на своих боках. – Я истощен, хочу нормально поесть и отдохнуть.

Тычу в его тело пластиковой штангой для валика, он откатывается в сторону и зажимает ее руками.

– Это жир, – констатирую я, – и его надо сжигать!

– Ты хотела сказать мышцы и бицепсы, – вступается за него Джекс. – Прекращай тыкать палкой в моего парня. Не посягай на чужое имущество, – он встает и подходит ко мне, выдирает из моей руки инструмент и бросает в ближайшее ведро. – Серьезно, хватит заниматься х*рней. Когда ты сказала, что мы просто передвинем мебель в гостиной, никто не предполагал, что дубовый шкаф, от которого мы до сих пор ещё не можем отойти, тоже подлежит перемещению. Затем кухня, на кой-то черт, была разделена на две части, и мы мочалили все эти полки. Люстры, окна, чертова побелка…

– Да, это было жестко, – вступает Хаш, кряхтит и усаживается на свою задницу. – Ты всегда такая чокнутая, когда расстроена?

Кидаю в него тряпку, и он ловит ее перед самым своим лицом. Кто сказал, что я расстроена? Просто все пошло не так, как я ожидала. Я уже успела прийти в себя, хорошенько протрезветь и, вообще, пересмотреть то, в чем обвиняла Энтони. Но это ерунда по сравнению с тем, что я теперь испытываю. Помимо угрызений совести и апатии, в дополнение ко всему, на меня нахлынула удушающая тоска. Я брожу как во сне, лелею свои воспоминания. Еще этот подарок в виде кольца, как бельмо в глазу. Выкинуть рука не поднимется, а вот эти перекладывания с одного места на другое излишне выводят из себя.

– Хорош уже киснуть. Давай оторвемся, – Джекс потягивается, крутит кистями рук, затем полностью руками, профессионально разминается перед нами, притягивает колени к животу и хрустит суставами. – Как насчет клуба?

Хаш переворачивается на живот и начинает отжиматься, выпендриваются друг перед другом, придурки. Они вообще интересная парочка, один абсолютный любитель моды, второй же страдает полным отсутствием вкуса в одежде, к тому же спортсмен. Удивительно, как они вообще сошлись, настолько непохожие между собой? Всегда энергичный Джекс и спокойный, как слон, Хаш. Закатываю глаза, когда Хаш закидывает она руку за спину, а на второй отжимается.

– Не пойду в клуб, – ною я. – Мне придется приводить себя в порядок пару часов, потом вся эта перестановка. К тому же, вы забаррикадировали дверь в мою ванную, а в вашей, после «эксперимента» на диване, я не рискну, – теперь приходит их черед закатывать глаза.

Беру швабру и специальную губку, чтобы начать мыть полы.

– Я знаю, куда мы пойдем, – меня лишают уборочного инвентаря и толкают к двери, они это делают в буквальном смысле, потому что на их фоне я маленькая букашечка.

– Намордник снимай с неё аккуратно, а то укусит, – посмеивается Хаш, пока Джекс закрывает двери.

Освобожденное лицо от маски, получает глоток свежего вечернего воздуха, у меня кружится голова, желудок напоминает о том, что мы еще не ели сегодня. Я цепляюсь за талию Хаша, старательно удерживаю равновесие, закрываю глаза и жду, когда в ушах перестанет так сильно гудеть.

– Она опять не завтракала? – Джекс подхватывает меня на руки и несет в дом, укладывает на диван и ждет, когда открою глаза.

– Хаш, убери все эти полки от двери ванной комнаты, я пока покормлю ее, – он наклоняется надо мной. – Беа, я тебя прошу, давай без капризов. Поешь немного, съездим в одно место, отдохнем, и пошел он на х*р. Раз уж решил, что он выше всего этого. Не надо думать, что это конец света. Ты такая тощая, кожа уже просвечивает, – он поднимается и делает несколько шагов в сторону кухни. – И, если ты умрешь, Леклер обязательно выкупит это здание. Ты же не сможешь себе этого простить?

Только не Селена, в моей голове взрываются пузырьки загустевшей крови и моментально заставляют принять сидячую позу. Эта сучка не получит и кусочка от моей галереи. Я являюсь полноправной хозяйкой этого здания и плевала на то, что она предложила мне за него другую, более высокую сумму. После встречи в ресторане она замучила меня бредовыми сообщениями на тему продажи галереи. Ей, видите ли, стало понятно, что здание может быть не только жильем, но приносить доход. Очевидно, раньше ее отупелые в конец мозги об этом не догадывались. Теперь же хр*н. Грязная игра против меня ничем не закончится, все законно.

Джекс приносит мне творожное бланманже с ананасами – восхитительный, нежный десерт, который он делает лучше, чем в любом ресторане. Сладкие кусочки тают на моем языке, я смакую их с наслаждением. Живот удовлетворительно урчит – пища Богов, не иначе. Не проходит и десяти минут, как на тарелке остаются только разводы, оставленные моими пальцами, пока я слизывала остатки.