Магнус Миллион и Спальня кошмаров

– Цербера. Он мне рассказывал. Он видел его однажды в парке лицея. Думаете, его поэтому увезли? Чтобы он никому не рассказал?

– Не знаю, – ответил Свен.

– Но тогда зачем увезли остальных?

– Не знаю, – повторил Свен, высматривая в небе Тотема. – Честное слово, не знаю. Но скоро мы во всём разберёмся. По крайней мере, я на это надеюсь.

Они отказались от мысли ехать напрямик через болота. Слишком опасно. Там ещё могут скитаться существа не менее жуткие, чем трёхголовый пёс. Семь поворотов реки – это дольше, но надёжнее. Если, конечно, старая ночная птица с наступлением дня не решит, что пора возвращаться на чердак.

– Пора, – сказал Свен Мартенсон, проверяя ремни упряжки. – Предстоит длинная дорога.

– Но вы так и не ответили на мой вопрос.

– Ах да. Ящик Пандоры…

На секунду Свен задумался, жуя хлеб.

– Если память мне не изменяет, так греки назвали глиняный кувшин, в который Зевс заточил все беды и страдания: катастрофы, болезни, смерть…

– И кошмары тоже?

– Возможно, мой мальчик. И кошмары тоже.

Магнус поёжился. Кто рассказывал ему об этой легенде? Никак не вспомнить. Но в ней словно говорилось и об опасностях, которые ожидают их впереди. А как было бы хорошо остаться вот так – рядом с тёплой Мимси, прижавшейся к нему, и ни о чём больше не беспокоиться.

Свен продолжал рассказ, причём от холода речь его казалась замедленной, будто слова замерзали на губах:

– Пандора, которой этот кувшин подарили, запретив открывать, оказалась, конечно же, слишком любопытной. И открыла его. Все беды вырвались оттуда и разлетелись по миру.

– Тупо вышло, – подытожил Большой Вацлав. – А всё потому, что никогда нельзя доверять девчонкам.

Мимси открыла один глаз и несколько раз моргнула, пытаясь сообразить, где она.

– Что?

– Ничего, – предусмотрительно замял тему Вацлав.

Но в каком-то смысле он оказался прав: едва забравшись в сани, Мимси залезла под вонючую шубу и немедленно уснула, никому не оставив места.

Свен стряхнул снег, налипший на шапку, и снова запрягал собак, которые наперебой лаяли от нетерпения: им хотелось поскорее снова пуститься в путь.

– Мы потеряли уже слишком много времени, – сказал он, взглянув на часы. – Скоро совсем рассветёт.

– Эй! – крикнул вдруг Вацлав. – А филина-то нет!

В самом деле, небо над рекой было пусто. Плотные тучи, напоминавшие о ночи, ещё летели над горизонтом, но Тотем исчез.

– Неужели всё зря? – с отчаянием простонал Магнус.

Но Свена это, похоже, не очень встревожило.

– Ничего страшного, – заверил он Магнуса. – Я понял, куда он нас вёл.

– Вы знаете, где Антон и остальные?

Свен Мартенсон указал на трубы дымоходов, показавшиеся вдали.

– Думаю, да. Но ещё не все трудности позади. – Он замолчал и через некоторое время добавил: – Алисия Оппенгейм и канцлер Краганмор сыграли в Пандору, открыв сосуд, полный бедствий… Но, по легенде, кое-что осталось на дне кувшина, когда все беды вырвались оттуда. И это оружие куда более сильное, чем самые ужасные несчастья.

– Что за оружие?

– Надежда, друзья мои.

33. В ловушке!

Через четверть часа они прибыли на место.

Под конец шли пешком, спрятав сани под береговым откосом. Так больше шансов проскользнуть незамеченными, решил Свен. Ведь стоит собакам хоть раз тявкнуть, их тут же обнаружат со смотровых вышек, установленных по обеим сторонам ограды.

– Вы уверены, что Тотем летел именно сюда…

– Магнус, я ни в чём не уверен. Только в том, что попасть внутрь будет очень непросто.

Перед ними, придавленный шапкой дыма, раскинулся промышленный комплекс: группа почерневших бараков размером с небольшой городок, шахта и заводские постройки, чьи трубы беспрестанно изрыгали языки пламени под оглушительный гул мехов. Здесь была даже настоящая железнодорожная станция и стальные тросы, по которым с лёгким шипением кружили вагонетки с углём.

Над всем этим светилась гигантская вывеска:

«ПРОМЫШЛЕННЫЙ КОМПЛЕКС МИЛЛИОНА. ВХОД ЗАПРЕЩЁН ПОД СТРАХОМ СМЕРТИ».

– Это всё твоё, что ль? – изумлённо присвистнул Большой Вацлав.

– Не моё, а моего отца. Только его, и ничьё больше.

Это было, конечно, не совсем так, если учесть, что Магнус был единственным наследником, которому в один прекрасный день достанется всё. Но мальчику сейчас совсем не хотелось вдаваться в эти подробности. Он лишь несколько раз бывал на отцовских заводах, вырядившись по такому поводу в нелепый костюм и цилиндр, точь-в-точь как у отца. И всегда стремился поскорее уйти отсюда.

Не так уж сложно смириться с тем, что ты богат. Гораздо труднее – узнать, откуда взялось твоё богатство и чего оно стоило другим людям.

Сейчас, рядом с новыми друзьями, Магнусу хотелось стать кем-нибудь другим – кем угодно, только не сыном Рикарда Миллиона.

– Если б у моего папаши было столько всего, я бы ни за что не пошёл в лицей! – размечтался Вацлав. – Чего учиться, когда ты уже и так богач?

Мимси бросила на него злобный взгляд. После недолгого отдыха она проснулась в убийственном настроении.

– У тебя нет вообще никакого папаши, хватит парить нам мозг!

– Да я ничего не парю, только говорю, зачем богачам учиться, когда за них всё равно другие пашут!