Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)

Важные сведения содержатся в сообщениях древних авторов об cger Pomanus. Земля, как было выше замечено, при Ромуле и следующих царях расширялась путем завоеваний. Обычно у побежденных противников отторгалась 1/3 земли в пользу римлян, которая шла .либо на раздел, либо обращалась в общественное поле. Так, Ромулу приписывается захват земли у антемнатов и ценинцев (Dionys., II, 35; Plut., Я., 17), у камерийцев (Plut., Я., 24), два захвата земли у Фиден (Dionys., II, 54; 55;, Plut., P., 17, 23), захват у вейентов области Семи пагов. Независимо от достоверности этого сообщения Дионисия повторенного Плутархом, относительно названия места, сам факт, вероятно,

"De M art i no F. Op. cit., р. 9 -- 10.

'~' De Fr an c isc i P. Primordia..., р. 162.

211

отражает реальную тенденцию к экспансии со стороны Рима с целью получения земли. Тот же Дионисий (II, 16), рассказывая о третьем законе Ромула, сообщает, как о правиле, о высылке в покоренные полисы клерухов, что подразумевает захват вражеских земель.

Побежденный город обычно принимал римских колонистов -- Антемна и Ценина (Dionys., II, 35), Фидены (Dionys., II, 53; 54). Вместе с тем жители этих городов переселялись в Рим: камерийцы и, вероятно, вейенты, и те и другие распределенные по фратриям (Dionys., II, 50; 55); фиденаты, крустумерийцы, антемнаты (Plut., R., 17), латины при Анке Марции (Cic., г. р., II, 18, 23); альбанцы при Тулле Гостилии (Liv., I, 30, 1) и т. д.

Выселялись в колонии, по-видимому, -нуждавшиеся в земле люди из числа populus, что косвенно свидетельствует о дифференциации внутри родов. Ведь именно об этом контингенте должна была заботиться складывающаяся гражданская община, ограничивающая количество своих членов с помощью колонизации. Но в таком случае колонисты, оторвавшиеся от своих родо-племенных подразделений, вряд ли сохраняли компактные, основанные на родственных связях, единицы. Зато они безусловно селились в одном месте с другими бывшими римлянами, как это делали их потомки, именовавшие свои поселения привезенными из Рима привычными названиями. Уже это обстоятельство способствовало созданию в колониях, т. е. в окружающей Рим среде, селений соседского характера. В основе этого процесса лежали глубинные социально-экономические сдвиги, о чем свидетельствуют, в частности, развитие ремесел, рост разделения труда, стремление римлян к привлечению дополнительной рабочей силы, т. е. появление рабства (Dionys., II, 28; 55; Plut., N., 23).

При Тулле Гостилии и Анке Марции в состав populus попадала лишь знать новых иммигрантов, как это убедительно доказано Ф. М. Нечаем". Можно думать, что в начале царской эпохи число вновь прибывших в Рим было меньше числа выезжавших из него колонистов, хотя переселенцы в этот период обычно все принимались в родовую организацию Рамнов, Луцеров и Тициев (Cic., г. р. II, 7, 13; 18, 33; Liv., I, 8, 6; 11, 2; 4 -- 6; 30, 1; 6; 33, 2; 5; Fest., Aurelii; Dionys., II, 13; 15; 37; 46; 50; 55; Plut., R., IX; ХХ; 14., VIII; XXI; Тас., Ann., XI, 24; Aur. Vict., vir. ill., 2, 1; Macr., Sat., I, 6). Косвенным свидетельством этому могут быть данные источников о неримском происхождении некоторых римских фамилий, число которых в ту далекую пору было небольшим. С удовлетворением отмечаем, что Э. Перуцци, правда в другой связи, недавно высказался в том же духе, т. е. в пользу того, что Анк Марций, например, переселил в Рим лишь людей из состава "городского ядра", оставив сельчан на местах ". Подобным образом мог поступать и Ромул. Но главное, как нам представляется, заключается в том, что римляне получали для себя больше земли, чем уделяли принятым в их общину. На это намекает Дио-

" См.: Н е ч а, й Ф. М. Обр~азо~ван~и~е Р~имокого государства,, с. 88 -- 91.

'" Р er u z zi Е. Aspetti culturali del Lazio primitivo. Firenze, 1978, р. 147.

212

нисий. Он объясняет привлечение в Рим новых поселенцев желанием Ромула "увеличить силы римлян и уменьшить у периойков" (II, 15). Самым же важным, однако, представляется то, что, за исключением тех, кто на первых порах воспользовался азилем (т. е. безвестных и безродных), новые римляне имели на старом месте свои клеры (Dionys., II, 35; Plut., R., XVII), которые за пределами Рима, разумеется, сохранялись за ними. И в Риме эти иммигранты получали участки для жилья и погребений, как это видно на примере сабинских пришельцев Аврелиев (Fest., Aurelii) и Клавдиев (Dionys., V, 40; Plut., Popl., XXI; Suet., Tib., I, 1; Fest., Aurelii). Такого рода перемещения смешивали население и на территории самого Рима, выражая и одновременно углубляя, процесс распада родового строя.