Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)

Весьма существенным представляется также изучение прибрежной полосы Лация. Раскопки середины б0-х годов в Пратика ди Маре ;на месте древнего Лавиния, проведенные Ф. Кастаньоли 46, благодаря открытой там керамике XII -- XI вв. 'до н. э. показали несостоятельность мнения о позднем заселении этого места. Можно говорить теперь о поселении конца бронзового века. Судя по домам и алтарям, город с развитой архитектурой существовал здесь уже в VI в. до н. э. К IV в. до н. э. относится примечательный памятник -- героон находящийся к юго-востоку от вытянувшихся в линию алтарей. Найденная ранее в районе Лавиния надпись IV в. до н. э. с посвящением дару Энея4' навела ученых на мысль об отнесении героона к Энею. Внутри каменной ограды кургана видны целла и пронаос героона, на полу которых найдены вазочки и фрагменты кратеров IV в. до н. э., что служит основой для датировки этого сооружения. Правда, тут же имеется и поздняя, III в. н. э., могила, и более древние вещи, так как героон покрывает богатую могилу VII в. до н. э.4'. Последнее обстоятельство опускает вниз датировку существования города. П. Соммелла поднял вопрос о том, почему культ Энея получил в Лавинии развитие именно в IV в. По его мнению, это было связано с политикой укрепления положения Рима среди латинских городов путем подчеркивания генетических уз с Энеем. Ведь латинские sacra principia после ,338 г. до н. э. были идентифицированы в Риме с культом пенатов, доставленных Энеем в Лавиний (с. 73). П. Соммелла подчеркнул также значение лавинийского кургана для дискуссии о происхождении легенды об Энее. Он высказал остроумное соображение о том, что

cheologica di S. Omobono (1962 -- 1964). -- 1п: Rendiconti della РопИ. Accad. Rom. di Archeol., 1972, v. 44, р. 3 -- 5, 17; R о т а п e11 i Р. Certezze e ipotesi sulle origini di Кота.-- SR, 1965, N 2, р. 157.

'" С а s t а g n о l i F. 1 luoghi connessi con Гarrivo di Enea nel Lazio.-- Acl, 1967, N19, ,f. 2.

~' А. К. Cronache e commenti.-- Rivista di Filologia e di Istruzione classica, N. S. 38, 1960, f. 1, р. 98.

48 Sommel 1 a Р. Heroon di Enea а Lavinium. Recenti scavi а Pratica di Маге.-- 1п: Rendiconti della РопЯ. Accad. Rom. di Archeol., v. 44, Vaticano, 1972, р. 47, 59.

77

первоначально в лавинийской зоне существовал культ местного родоначальника, безличного божества, индигета, подобно тому, как это было в других местах. С этим культом и была связана богатая падкурганная могила VII в. до н. э. В IV в. курган был реконструирован. Там возник героон Энея, образ которого был слит с отцом-индигетом. Таким образом, лавинийские находки выделили новую фазу формирования саги об Энее и вместе с тем показали, что в ней сохранились воспоминания об основании поселения на месте Лавиния, восходящего к концу бронзового века, а также о возможной высадке чужеземцев в устье Нумика, идентифицированного с рекой Фоссо.

Мысль Соммеллы о слиянии Энея с индигетом представляется очень плодотворной. Можно думать даже не о позднем слиянии двух культов, а о том, что издревле Эней считался лавинийским индигетом Анонимный комментатор Вергилия (Georg., I, 498) говорит, что индигеты стоят во главе (praesunt) отдельных государств и становятся богами из людей (ех hominibus facti). Учитывая последнее, можно полагать, что лавинийцы почитали не безличное, безымянное божество, а конкретного обожествленного основателя города, Энея. Это подтверждается и Веронскими схолиями к Вергилию (Aen., I, 259), где говорится, что Асканий посвятил храм Энею Индигету. Сказанное позволяет продвинуть сагу об Энее дальше в глубь веков. Надо, кстати, заметить, что и без применения в исследовании данных археологии С. Мадзарино49 высказался в пользу "углубления" во времени традиции об Энее. По его мнению, главная роль в ее создании принадлежит Дамасту из Сигея в Троаде, из школы которого вышел Гелланик Лесбосский. Дамаст был в курсе западных, в том числе италийских дел, поскольку был близок Диотиму, боровшемуся с варварами-сикулами в Сицилии в середине V в. до н. э., а как уроженец Троады знал историю Трои. Именно от него, как полагает Мадзарино, и пошла версия, рассматривающая Рим как новую Трою. Это соображение Мадзарино кажется нам существенным.

Для решения интересующей нас проблемы важны не только достижения в археологическом изучении собственно Италии. Необходимо учесть и результаты археологического освоения Эгеиды. Весьма интересны наблюдения П. Де Франчиши над аналогами древнеримского фетиша -- щита анциле. Подобные двудольные щиты встречаются на хеттских изображениях Тешуба, на кносской печати, на микенском и пилосском украшениях, на микенском ритоне. Это привело Де Франчиши к мысли о средиземноморских корнях столь почитаемой в Риме реликвии, о давних связях Италии с Эгейским культурным кругом'о.

Изучение микенской торговой экспансии привело ученых к обследованию Италии и ближайших к ней островов. Большой материал собран в книге В. Тейлур "Микенская керамика в Италии и прилежащих районах" ", а также у Бианкофьоре "Микенская цивилизация