Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)

рии первобытного и раннеклассового строя: кровная община, соответствующая хозяйству присваивающего типа в эпоху верхнего палеолита и мезолита; родовая с присущим ей производством пищи в эпоху неолита; гетерогенная, состоящая из домовых общин при наличии ремесла и обмена, что соответствует позднему неолиту и веку металла; сельская община при развитии товарного хозяйства и торговли в классовом обществе. Н. А. Бутинов, как видно, связывает развитие общины с развитием производства.

Наиболее удачно, с учетом основных признаков в различные периоды истории, охарактеризовала общину Е. М. Штаерман '4. Она определила общину как коллектив, обладающий верховной собственностью на занимаемую территорию с верховным распоряжением землей, а также самоуправлением, общностью культа и взаимопомощью Совместного ведения хозяйства как обязательного элемента здесь нет. И это правильно, так как важнее учесть коллективный труд в разных видах и пропорциях, без которого немыслима взаимопомощь. Таким образом, под общиной докапиталистических формаций понимается прежде всего производственный коллектив, при том, что некоторые исследователи отметили наличие коллективной собственности или, по крайней мере, владения на землю в качестве важнейшего элемента общины. Как мы уже отмечали ранее'5, этот элемент является не единственным определяющим признаком общины, но особо значимым, постоянным, поскольку присущ общинам разных исторических эпох '6 на Древнем Востоке, в Греции, Риме, Византии, у салических франков. Очень существенным представляется нам такое участие членов общины в общей работе, что подчеркнул Д. А. Ольдерогге'7, не сводя общие трудовые усилия к производительному труду.

Имея в виду важнейшее значение указанных критериев для определения общины докапиталистических формаций, попытаемся с цх помощью определить римский gens начала царской эпохи. Как мы видели, ему присуща коллективная родовая собственность на землю, не только на неподеленную, но и находящуюся в пользовании фамилий. Как явствует из законов XI I таблиц (V, 5 -- 7а), gens владел каким-то общим имуществом. Следует полагать, что gens мог самостоятельно своими силами вести войны, если аналогичное положение зафиксировано для более позднего времени, т. е. для V в. до н. э., когда общество вышло за пределы родового строя и род перестал быть основной структурной единицей. Классическим, принятым историками доказательством самостоятельно проводившихся родом военных предприятий является война Фабиев против этрусков, закончившаяся, согласно традиции, гибелью всех мужчин этого gens в битве при Кремере, за

'4 См.: Ш т а е р м а н Е. М. Древний Рим. Проблемы экономического развития. М.,

1978, с. 18 -- 19.

'5 Гл. I, см. также: М а я к И. Л. Проблема генезиса Римского полиса.-- ВДИ"

1976, N 4, с. 4~6 -- 48; Ш т а е р м а н Е. М. Указ. соч., с. 15 -- 19.

'~ См.: П а в л о в с к а я А. И. Египетская хора в IV в. н. э. М., 1'979, табл. с. 210,

214, 216, 218, 220, 224, 226, 230, 232, 233, 235, 238, 240.

1г ВДИ 1963, N 1, с. 192.

127

исключением одного только мальчика (Dionys. IX, 18; 19; Liv. II, 49;

60; Plut. Cam., 19; Sil. It., VI, 637; Fest., scelerata porta; Paul. scelerata porta). Gentes обладали общим предком и именем и общностью культа, а также самоуправлением. Все это, и в первую голову наличие родовой собственности на землю и общего ратного труда, дает основание полагать, что римский gens начала царской эпохи был общиной, хотя первичной производственной ячейки он не составлял. Ею была -большая отцовская семья, община низшего порядка. Gentes собственно и были совокупностью фамилий, но не простой их арифметической :суммой. Единство большесемейных, домовых общин сплачивалось не только общностью происхождения, имени и культа, но и верховной собственностью на основное средство производства.

Что касается второго аргумента, который выдвигается для отрицания принадлежности рода к общинным организмам, т. е. непостоянного состава рода в части его женской половины, или фактической его тетерогенности, то и она присуща римскому gens. Однако римляне, как это явствует из позднейших правовых норм, преодолевали это положение тем, что "чужие" элементы, т. е. жены, фактически усыновлялись семьей мужа. 59;esca занимала там место filiae loco. Она подвергалась, как все женщины фамилии ее мужа, опеке со стороны агнатов (законы XII таблиц, V, 2). Переходя в мужнину семью, женщина осуществляла detestatio sacrorum в связи с gentis enuptio".