Маяк Петра Великого

— Ну, хоть ты не язви, — попросил я. — Я эту шутку сегодня раз сто в разных вариациях слышал. Лучше запри вот этого вот, — кивнул я на купца, — в камеру. И не в службу, а в дружбу, съезди за Маргаритой Викторовной.

Поникший было купец снова стал кричать и брыкаться, но у нас и не таких буянов по камерам расселяли. Справились. Семён пообещал быть «одной ногой здесь, а другой уже там», и добавил:

— Да, совсем из головы вылетело. Тебя только что инспектор спрашивал.

Значит, не судьба мне передохнуть. Впрочем, какой-то лимит времени мне свыше всё-таки выделили. Инспектора в кабинете не оказалось. Заварив себе кофейку, я устроился за столиком у окна. Своего помещения для простых агентов не выделили, так что отчёты мы писали тут же, под бдительным оком начальства.

Туман в голове малость рассеялся, и я отчётливо увидел всё дело: преступление и преступника, мотив и средство. Да, действительно всё просто. Вздохнув, я отставил кружку и начал аккуратно переносить мысли на бумагу. Дошёл примерно до середины, когда в кабинет вошёл инспектор.

— Я так понимаю, всё готово и можно передавать дело в суд, — сказал он таким тоном, будто ни на йоту не сомневался в положительном ответе.

Не отрываясь от бумаги, я кивнул. Кивок отозвался ноющей болью в голове, заставившей меня поморщиться.

— Сейчас, Вениамин Степанович, — пообещал я. — Рапорт закончу, и будет всё.

Инспектор прошёлся по комнате и остановился у самовара. На какое-то время священнодействие заваривания чая полностью поглотило его внимание, а я практически закончил отчёт.

— За Маргаритой Викторовной вы Семёна послали? — спросил инспектор. — Ладно, пусть прогуляется. Кстати, купца-то за что арестовали?

— Да буянил он не в меру, — пояснил я и осёкся. — Погодите, Вениамин Степанович, только не говорите, что вы и без моего рапорта знаете кто убийца.

— Мне всё было ясно с самого начала, — спокойно ответил инспектор. — Это, как говорил Шерлок Холмс, «дело на одну трубку», — и, заметив мой недоумённый взгляд, добавил: — Он имел в виду, что пока выкуривал трубку — раскрывал подобное дело. Вы не читали рассказы Артура Конан-Дойла?

— Нет.

— Напрасно. Его даже в Китае читают, предпочитая собственным авторам, а это кое-что да значит. Китайцы — народ замкнутый. До них не так-то просто достучаться.

Я хмыкнул. Не знаю, как там этот Холмс, а я, пока бегал туда-сюда, весь на табачный дым изошёл. Скоро рассеиваться буду.

С улицы донёсся стук копыт. Я выглянул в окно. Семён привёз Маргариту в наёмном экипаже. Это правильно. Дождь опять закапал, да и вообще погода к прогулкам не располагала. Не в нашей же карете с решётками её везти. Хотя инспектор вряд ли думал также. Наперёд могу сказать, что Семён включит двадцать копеек в расходы, а Вениамин Степанович их оттуда вычеркнет. Забегая вперёд, так оно и случилось.

— Маргарита Викторовна приехала? — спросил он.

— Да, Вениамин Степанович.

— Пригласите её сюда, и купца тоже.

— Слушаюсь.

Пребывание в камере пошло Артёму Поликарповичу на пользу. Он больше не ругался и не размахивал руками. Когда мы с Семёном доставили его в кабинет, инспектор задумчиво изучал рисунок с аркой, который был найден в кармане Андрея, а Маргарита Викторовна, сидя на стуле, бросала на него встревоженные взгляды из-под бровей. Купцу достался табурет. Семён присел за столик рядом, а я прошёл к своему столу. Купец злобно зыркнул на меня, потом на Маргариту Викторовну.

— Ну что же вы, Артём Поликарпович, — заговорил инспектор, — общественный порядок нарушаете, сотрудников полиции бьёте. Они ведь при исполнении.

— Спужался я, — нехотя признал купец. — Пошёл посмотреть, где Андрей утоп. Мне ж Маргарита рассказывала про его фантазию с маяком, вот я и решил пойти самому глянуть. Ваш-то, — тут он снова злобно глянул на меня, — под меня копал. Только вышел к мосту, а он уж тут как тут.

— Быть может, не зря копал, — тихо сказала Маргарита Викторовна.

Купец побагровел и начал было подниматься, но вовремя одумался. Сел обратно сам.

— Наверняка не зря, — заметил инспектор. — Теперь мы знаем, что Артём Поликарпович Золотов к хулиганству и рукоприкладству склонен. Но сейчас мы занимаемся убийством Андрея Викторовича Золотова, в смерти которого обвиняется присутствующая здесь Маргарита Викторовна.

Барышня вздрогнула и вскинулась.

— Я, Ефим, с вашим рапортом ознакомиться не успел, — продолжил инспектор. — Так что вам слово.

— Как?! — вскинулась барышня. — Неужели вы, Ефим Родионович, верите в то, что я могла убить своего брата?!

— Думаю, не могли, — сказал я. — Иначе избавились бы от него как-нибудь попроще. Без легенды про Петровскую арку и вот этой композиции, — я указал на рисунок в руках инспектора. — Это ведь вы нарисовали?

— Вы можете это доказать? — вопросом на вопрос ответила барышня.

— Конечно, — сказал я. — О ваших уроках рисования мне рассказал Артём Поликарпович, и вряд ли это ваш единственный рисунок. Найдём их, найдём вашего учителя, подключим экспертов и, уверен, они установят авторство. Вот только они сделают экспертизу не бесплатно, а мы, в свою очередь, вчиним это вам в иск.

Барышня кивнула.