Маяк Свана

– Что ты такое говоришь? Нам просто не повезло – если бы они пришли на десять минут раньше, мы с тобой еще оба были бы в воде. К тому же почему ты уверен, что люди из «Тич» будут играть с нами по правилам? На нашем месте они бы тоже соврали без зазрения совести.

– Мне не важно, как они поступили бы на нашем месте, – сказал Джулиан. – Они не в моей команде. Я просто прошу тебя быть поосторожнее, вот и все.

Мари вспомнила о своих прошлых экспедициях, о хитростях и уловках, на которые порой приходилось идти, чтобы добиться своего. Она считала, что готовность рисковать делает ее хорошим ученым – смелее, быстрее, расчетливее других. И она действительно была готова на всё ради того, чтобы найти ответы, при условии, что это не ставило под угрозу весь проект. Но сейчас что-то в выражении лица Джулиана заставило ее поколебаться. Он смотрел на нее честно и открыто, с искренним участием, без задних мыслей. И Мари подумала, что такого выражения лица у нее самой, наверное, не бывало никогда.

– Хорошо, – кивнула она, удивившись самой себе, и когда Джулиан в ответ улыбнулся, у нее возникло ощущение, что с плеч упал какой-то тяжелый груз, которого она раньше не замечала.

Монитор магнитометра громко просигналил, призывая их вернуться к работе.

– А вот и наш первый объект, – откашлявшись, сказал капитан.

Оба были рады воцарившемуся на лодке комфортному молчанию и принялись разглядывать монитор, на котором появилась россыпь пятнышек, становившаяся гуще ближе к скалам. Большинство пятен были совсем крошечными – помехи, возникавшие случайным образом, из-за высокой чувствительности аппарата, и не обозначавшие реальных объектов. Но когда они добрались до границы исследуемой зоны напротив скальной бухты, магнитометр выявил что-то очень большое, отобразившееся на экране большим желтым кругом.

– Что-то есть, – сказала Мари, зафиксировав координаты.

Несколько секунд на экране ничего не происходило, затем он начал вспыхивать снова и снова, сигнал превратился в долгое стаккато – металл занимал десятки футов дна, и в итоге высветилось гигантское яркое пятно. Джулиан и Мари переглянулись, подумав об одном и том же – может ли это быть металлическая рама линзы Маяка Свана?

– Очень крупный объект, – покачал головой Джулиан, увеличив участок карты, на котором они нашли фрагмент маячной башни. Магнитометр охватывал обширную территорию примерно в тридцати футах от него. Когда они подвели прибор ближе к скальной бухте, экран загорелся ровным светом, и Джулиан нахмурился. – Я выйду ненадолго за границы нашей зоны, – сказал он. – Пусть показания вернутся в норму.

– Конечно. – Мари покосилась на вход в скальную бухту, к которому приближалась их лодка. Если погода позволит, можно будет потом оставить там «Зодиак» и подняться на скалу. Вопреки тому, что говорил Джулиан Генри о своем намерении ограничиться только той работой, которая входит в его компетенцию, сегодня она увидела его с другой стороны. Джулиану было не все равно, и Мари не сомневалась, что ему будет интересно взглянуть на домик смотрителя Маяка Свана. Осталось пройти с магнитометром еще по двум намеченным линиям, и после этого у них останется уйма времени.

Но в двадцати футах от входа в скальную бухту экран прибора засиял яркими красками.

Мари с изумлением уставилась на монитор: он полыхал огнями, которые вспыхивали по всей площади быстрее, чем она успевала их считать.

– Что за черт? – наклонился ближе Джулиан. – Может, мелкие железные детали линзы рассыпались по всему участку дна?

Через секунду стало ясно, что это не может быть линза.

До сих пор магнитометр фиксировал крупные цели по одной, максимум по две. Здесь же их были сотни. На дне лежало множество больших частей какого-то огромного объекта. Все вместе они складывались в силуэт, безошибочно определяемый всеми профессиональными водолазами, и Мари почувствовала, как по позвоночнику побежали мурашки.

– Это не маяк, – сказала она, не сводя глаз с экрана магнитометра. – Это корабль.

Лу

1913 год

Лу Роланд не знал, как ему быть.

Все двадцать два года своей жизни он старательно избегал воды, и все двадцать два года, проведенные в портовом городе, ему это каким-то чудом удавалось. Лу всегда не любил воду – за ее изменчивость, за то, что даже в ясную погоду под волнами не видно дна. Еще он не любил высоту. Здесь же, на скале, он оказался выше, чем где-либо, а под ним была вода – там простирался океан, лижущий подножия утесов, ворочающийся, беспокойный гигантский зверь, который только и поджидает, когда что-нибудь упадет ему в пасть.