Маяковская галерея

ПИЛСУДСКИЙ

Чьи уши —
               не ваши ли? —
не слышали
                     о грозном
                                       фельдмаршале?!
Склонитесь,
                      забудьте
                                       суеты
                                                  и суетцы!
Поджилки
                  не трясутся у кого!
Мною
           рисуется
портрет Пилсудского.

РОСТ

У Пилсудского
                          нет
                                 никакого роста.
Вернее,
               росты у него разные:
маленький —
                        если бьют,
большой —
                     если победу празднует.

Когда
           старается
                             вырасти рьяней,
к нему
            красноармейца приставляют
                                                               няней.
Впрочем,
                 военная
                                не привлекает трель его:
не краснозвездников,
                       а краснокрестников норовит
                                                       расстреливать.

ГОЛОВА

Крохотный лоб.
Только для кокарды:
                                     уместилась чтоб.
А под лобиком
                          сейчас же
                                             идут челюстищи
зубов на тыщу
                          или
                                 на две тыщи.
Смотри,
чтоб челюстьце
                             не попалась работца,
а то
        разрастется.
Приоткроется челюсть,
                                         жря
                                                или зыкая,—
а там
          вместо языка —
                                       верста треязыкая.
Почему
              уважаемый воин
так
      обильно
                     языками благоустроен?
А потому
                 такое
                            языков количество,
что три сапога,
                          по сапогу на величество, —
а иногда
               необходимо,
                                      чтоб пан мог
вылизывать
                      единовременно
                                                   трое сапог:

во-первых —
                         Фошевы
подошвы,
Френчу
              звездочку шпорову
да туфлю
                 собственному
                                          буржуазному
                                                                  борову.
Стоит
           на коленках
                                и лижет,
                                               и лижет,
только сзади
                        блестят
                                      пуговицы яркие.
Никто
          никогда
                        не становился ниже:
Пилсудский
                     даже ниже
                                        польской марки.
А чтоб в глаза
                         не бросился
                                     лизательный снаряд —
над челюстью
                         усищев жесткий ряд.
Никто
          не видал
                          Пилсудского телеса.
Думаю,
             под рубашкой
                                      Пилсудский — лиса.
Одежда:
                мундир,
                              в золото выткан,
а сзади к мундиру —
                                     длиннющая нитка,
конец к мундиру,
                              а конец второй —
держится
                  Пуанкарой.
Дернет —
                  Пилсудский дрыгнет ляжкой.
Дернет —
                  Пилсудский звякнет шашкой.
Характер пилсудчий —
сучий.
Подходит хозяин —
                                    хвостика выкрут.
Скажет:
               «Куси!» —
                                   вопьется в икру.
Зато
        и сахар
                     попадает
                                      на носик
этой
         злейшей
                         из антантовских мосек.
То новеньким
                         заменят
                                        жупан драненький,
то танк подарят,
                             то просто франки.
Устрой
             перерыв
                             в хозяйских харчах —
и пес
          моментально б
                                      сник
                                               и зачах.
Должен
              и вере
                          дать дань я
и убеждения
                       оттенить
                                       до последних толик:
Пилсудский
                был
                социалистического вероисповедания,
но
     по убеждению
                               всегда
                                            иезуит-католик.
Демократизм прихрамывает,
                                                   староват одёр,
у рабочих
                  в одра
                               исчезает вера.
Придется
                  и Пилсудскому
                                             задать дёру
из своего
                  Бельведера.

П р и м е ч а н и е.

Не очень ли
                      портрет
                                     выглядит подленько?
Пожалуй,
                 но все же
                                   не подлей подлинника.

СТИННЕС