Маяковский и Шенгели: схватка длиною в жизнь

И совершенно естественно возникают в контексте поэмы имена Суллы, Гильдебранда, Кромвеля, Наполеона… Шенгели ставит имя Сталина в мировой исторический контекст, объясняя себе, как и почему, при помощи каких сил пришел к власти тот или иной исторический деятель и как он эту власть утратил…

Поэма “Сталин” не была опубликована ни при жизни вождя, ни при жизни самого поэта, ни даже после его смерти. Аналогии Сталина с Суллой, Кромвелем и Наполеоном пришлись явно не ко времени – в ходу были идеализированные поэтические портреты. А спустя десятилетия из Шенгели вылепили образ законченного либерала по перестроечным лекалам. И здесь тем более не было места его эпохальному эпическому труду, даже отрывки из него не вошли в последнее избранное поэта “Иноходец” (М., 1997) в составлении Вадима Перельмутера…»

Надо сказать, что все еще не дошедшие до читателей грандиозные поэмы Георгия Шенгели остаются до сих пор не включенными в культурный обиход современной России, хотя они уже давно могли бы (и должны были!) работать, открывая людям глаза на то, какими в стране были и обязаны быть и политика, и экономика, и настоящая литература. А главное – какой в стране должна быть наша власть, достойная того, чтобы ее воспевали поэты. Только не такими стихами, какими осыпало советскую власть большинство наших официальных поэтов. Потому что называться настоящей поэзией может только то, что диктует поэту его сердце, но только никакая не наилучшая из партий, какой бы замечательной она ни была. Именно это и двигало мыслью и пером Георгия Шенгели, работавшего над его эпическим циклом «Сталин», который был завершен им уже к 1937 году. Одна из «тем» всего этого цикла называется «Проблема вождя»: