Маяковский и Шенгели: схватка длиною в жизнь

Прости, что я смеюсь порой,
Звездой любуюсь голубою,
Что нарушаю твой покой
Слезами, жалобой пустою.
Ты мудрым «там», наверно, стал,
Я «здесь» – ничтожной и земною…
Но если бы ты только знал,
Как страшно мне не быть с тобою!

Но все это находилось где-то еще далеко-далеко впереди, за долгой тяжелой войной и утомительными переездами по Средней Азии; за последовавшим потом возвращением в Москву, где Нине Леонтьевне впоследствии предстояло прожить целых двадцать четыре года в одиночестве без своего мужа… Ну а пока, как бы горько и трудно судьба ни оборачивалась, жизнь четы Шенгели еще продолжалась, и Нина со своим Георгием была пока еще с ним рядом, вдвоем, вместе…

Бить Шенгели не стал, но учить – не отказался

В сентябре 1923 года по приглашению ректора Высшего литературно-художественного института Валерия Яковлевича Брюсова, впоследствии названного Брюсовским институтом, Шенгели был принят в него на должность профессора. «Я пришел в Институт, – рассказывал он. – Брюсов, держась со мной несколько суховато, повторил мне то же предложение, и на удивленный вопрос, почему он намерен отказаться от этой кафедры, сказал:

– Мы с вами будем чередоваться, как классные дамы. В этом году вы будете на первом курсе читать энциклопедию стиха, а я весь “класс стиха” на втором и третьем курсах. В будущем году вы будете вести “класс” на втором курсе, а я начну энциклопедию на первом и буду заканчивать “класс” на третьем; в следующем году – наоборот. У вас будут постоянные ученики, у меня – свои.

Я все же повторил свой вопрос: для чего нужен второй профессор?

Брюсов сказал мне несколько слов по поводу моего “Трактата” и пояснил, что считает весьма полезным часть студентов пропускать через мою “мясорубку”, как он выразился.

Я с искренней благодарностью принял приглашение и ушел, чувствуя восхищение человеком, сумевшим стать выше подсказок самолюбия. Зная мой строптивый нрав, будучи если не оскорблен, то сильно задет и «Двумя “Памятниками”», и верхарновской полемикой, Брюсов ни на минуту не поколебался поставить меня, почти юношу (мне тогда было всего двадцать девять лет), в равное с собой положение в том Институте, где он был полновластный хозяин. На это мог быть способен лишь сильный и честный человек.

Я начал работу».

Многочисленные статьи мастера художественного слова, адресованные молодым начинающим писателям, были собраны им в книгу «Как писать статьи, стихи и рассказы», выдержавшую семь изданий, а также в учебное пособие «Школа писателя», предназначавшееся завтрашним авторам, «Трактат о русском стихе» и «Практическое стиховедение».

«Писатель должен учиться своей технике, как скрипач учится своей», – советовал он в процессе учебы своим студентам.

В 1924 году Шенгели опубликовал одновременно с Брюсовым несколько томов переводов Эмиля Верхарна и написанную им драматическую поэму «Броненосец “Потемкин”». А три года спустя, 14 марта 1927 года, по этой поэме был поставлен спектакль в 10 картинах – «Броненосец “Потемкин”», который состоялся в недавно открытом в то время в Перми Театре рабочей молодежи (ТРАМ), ставшем первым молодежным театром на Урале. В те годы в молодой советской стране широко начинала внедряться практика осваивания театральных подмостков творчески развитыми пролетариями, не прекращающими во время увлечения театральным искусством работать на предприятиях. В короткий промежуток с середины 1920-х – по начало 1930-х годов в СССР появились сотни и даже тысячи театров рабочей молодежи: областных, районных, заводских. Такой стремительный культурный рост получил название трамовского движения. Пермский ТРАМ был первым на Урале театром подобного типа и одним из первых в стране. И этот театр тогда был все время полон. (В 1939 году этот ТРАМ будет переименован в Пермский драматический театр.)