Майя

– Это лапанцы, – ответила Майя.

– Лапанцы?

– Войско владыки Рандронота. Ну, сейчас погром начнется! Послушайте, возьмите деньги и сами уходите…

Он оценивающе поглядел на нее: красавица, одета не бедно, руки мягкие, ухоженные… По крестьянской привычке он решил, что без торга не обойтись.

– Что ж, голубушка, только тысячи мельдов маловато будет. Я тебя пропущу, а мне потом ответ держать… Нет, полторы тысячи, за меньшее не выйдет.

– Ладно, – вздохнула Майя. – Пользуйся своим счастьем. Давай быстрее, там уж твой тризат на шум вышел…

В пятистах шагах от них на парапет вышел человек и повернулся на восток. Майя вручила караульному деньги, и он тут же засунул их за пазуху.

– Ну, беги, голубушка, пока тебя не заметили.

Майя стремглав понеслась вдоль парапета к приземистому каменному зданию с плоской крышей. В одном из окон горел огонек. Майя огляделась: ступеней вниз не видать, а с вершины стены до крыши – локтей двадцать, не меньше. Если спрыгнуть, покалечишься.

Майя вернулась к стражнику и негромко окликнула его. Он медленно подошел к ней и спросил:

– Чего тебе еще?

– Мне надо на крышу спрыгнуть, только там высоко. Если копье опустить, все пониже будет, – объяснила Майя, ожидая, что он потребует денег за услугу.

– Так уж и быть, помогу тебе, – с неожиданной легкостью согласился караульный, прошел с Майей к складу и свесил копье со стены. – Только ты не мешкай, голубушка, я тебя долго не удержу.

Майя скользнула вниз по древку, повисла на вытянутых руках и спрыгнула на крышу, больно ударив колено и оцарапав локоть. Она перевела дух и, прихрамывая, доковыляла до края. Должна же где-то быть лесенка!

Шум и крики усиливались. Наконец Майя ощупью отыскала верхушку шаткой стремянки, прислоненной к крыше, и начала спускаться. Внезапно из темноты прозвучал мужской голос:

– Эй, кто там? Отзовись!

Хорошо, что Оккула сказала, кого спросить! Вдобавок Майя не сомневалась, что уговорит любого.

– Я Н’Кесита ищу, – откликнулась она.

– Правда, что ли?! – донеслось из темноты. – Ты одна?

– Да.

– А ты кто? И зачем на крышу взобралась?

– Я по стене из верхнего города пришла. Отведите меня к Н’Кеситу, я все объясню.

– А он тебя знает?

– Мне велели к нему обратиться.

Дверь склада распахнулась, мелькнул огонек светильника.

– Что там, Малендик? – спросил второй мужчина.

– Какая-то женщина вас спрашивает, мой господин.

– Как зовут?

– Майя Серрелинда, – с достоинством ответила она.

– Серрелинда? – удивленно присвистнул он. – А ты не врешь?

Майя рассердилась – с ней давно так не разговаривали.

– Врать мне ни к чему, и стоять здесь мне надоело. Если вы – тот самый Н’Кесит…

– Ладно, иди сюда!

Майя неловко спустилась по лесенке и направилась к распахнутым дверям склада, где стояли двое: великан и невысокий худощавый мужчина с лампой в руке.

– Давай быстрее! – поторопил невысокий.

Майя последовала за ними и очутилась в огромном гулком помещении, разделенном перегородками. Едко пахло резким, кисловатым запахом выделанных кож. В свете лампы длинные тени метались по высокому потолку и стенам, в которых виднелись проемы клетей.

Мужчины так быстро шли по широкому проходу, усыпанному песком, что Майя за ними едва успевала. Наконец они свернули к пристройке в дальнем углу склада – два дощатых щита, упиравшиеся в каменные стены и накрытые сверху планками. Внутри стоял шаткий стол, заваленный расписками и свитками; там же лежали деревянные счеты; полки над скамьями были уставлены глиняными плошками и горшками; в углу валялся тюфяк, на котором дремал откормленный большеголовый кот. Похоже, пристройка служила одновременно и конторой кладовщика, и каморкой сторожа.

Мужчины вошли внутрь. Великан, одетый в холщовую рубаху, судя по всему, был грузчиком или складским рабочим – широкоплечий, мускулистый, с заскорузлыми ладонями, он легко мог поднять быка. Н’Кесит, тридцатипятилетний мужчина, выглядел типичным торговцем – смышленый, скрытный и предприимчивый. Казалось, все в его жизни – семья, друзья и развлечения – подчиняется выгоде и наживе. Впрочем, интересовали его не только деньги, но и продвижение в обществе. Наверное, именно таким в юности был Саргет, подумала Майя. Неужели Н’Кесит тайно поддерживает хельдрилов и только притворяется сторонником Леопардов?

– Садитесь, сайет, – произнес торговец, придвигая к Майе старое кресло с грязной обивкой. – Вы к такому, конечно, не привыкли, но к нам редко приходят столь высокие гости.

Она устало опустилась в кресло, впервые за весь день ощутив себя в безопасности, – чутье подсказывало ей, что эти люди не предадут.

Н’Кесит налил ей вина. Майя благодарно взяла кружку, жадно осушила ее, но от хлеба и сыра отказалась. Теперь ей хотелось одного – поскорее добраться до тюрьмы, чтобы освободить Зан-Кереля и Байуб-Оталя. Нельзя терять ни минуты!

– У вас здесь много кошек? – спросила она. – Я их очень люблю. У меня дома тоже кошечка есть, Келинной зовут, как в сказке, помните?

– Помню, – ответил Н’Кесит. – Только мне рассказывали, что ее Бакридой звали.

– Значит, вы мне поможете из Беклы выбраться? – с улыбкой произнесла Майя.