Майя

Однако Лиссабонское землетрясение стало, как минимум, важным поводом для разрушения господствовавшей установки элитного сознания, и для прорыва на передовые позиции третьего сословия, людей практического действия, а не созерцателей и интерпретаторов божественной воли. Предустановленная гармония окружающего мира, которую следовало только найти и проявить, обернулась беспощадной и неподдающейся разумному обоснованию яростью стихии.

На счастье элитного сословия, не вся открытая Просвещением гармония мира была подорвана вместе с метафизическими философскими конструкциями. Через три года, весной 1759 года к Земле приблизилась комета, предсказанная Галлеем за три четверти века до того. Эта пара событий сформировали поворот от эпохи созерцания, исследования, прежде всего, астрономических феноменов и законов движения планет, к активному практическому действию, включая научные эксперименты и организованные действия для всемерного приближения чаемого идеала гармонии. Это изменение всеобщей установки сказалось и на философии, и на науке, и на политике.

Например, проект французской Энциклопедии был задуман и начат еще на исходе предшествующей «Восходу в Восходе» эпохи «Оленя в Орле». Изначальная идея энциклопедистов – своим изданием приблизить идеал всеобщего просвещения элит, общей доступности написанного в Книге Жизни. Однако в ходе работы над столь сложным и громоздким проектом возникла сначала потребность, а затем и сама Организация, в рамках которой вместе работали над общим проектом и элитарии, и пролетарии в лице художников, граверов, типографов и других профессий.

Какую бы из знаменитых биографий мы не взяли, на рубеже середины XVIII века происходит заметное изменение от индивидуальных усилий к организованным формам процесса познания. Скажем, всем известный по стодолларовой купюре пенсильванский почтмейстер Вениамин Франклин поначалу увлекался запуском воздушных змеев в грозовые облака, измеряя наличие тока. Однако после 1755 года он уже руководитель, в том числе научный всей почтовой службы американских штатов, и уже общие усилия организации, включающей команды почтовых судов, помогают обнаружить и исчислить Гольфстрим.

Хотя, разумеется, влияние организованного круга просветителей – лидеров общественного мнения имеет решающее влияние в эпоху Восхода в Восходе, то есть «прогресса ради прогресса». Движение к прогрессу находит источник энергии не в обществе, не в потребностях людей, а в абстрактных схемах и идеалах просветителей, к тому же отчаянно спорящих между собой – Вольер, Руссо, Дидро, Монтескье.

В прошлой главе мы сопоставили Канта и классическую немецкую философию постреволюционной представительной власти, сохраняющей многие черты своего предреволюционного аналога. Так, Съезд и Верховный Совет РФ 1990-93 годов был создан по образу и подобию Съезда и ВС СССР образца 1989-91 года. Аналогично партия большевиков существовала в многопартийной системе и до революции 1917 года. Так и будущая критическая философия Канта и его последователей была одним из течений предшествующей философской мысли, в центре которой были энциклопедисты.

Если сопоставить соответствующие знакам Восхода и Воды 12-13 стадии развития русской и европейской цивилизации, то можно увидеть сходство ролей лидеров общественного мнения. Вольтер был таким же предтечей и «зеркалом» Великой французской революции, как и Лев Толстой для Великой русской революции. То есть и во второй половине XVIII века тоже, как и в следующие полвека, развитие европейской цивилизации синхронизировано с развитием сообщества Науки.

Детальное сопоставление просвещенных монархий Европы, включавших в те времена и высшую элиту Российской империи, с просвещенным правлением Александра III вполне возможно, но будет излишним для целей этой книги. Важно, что самодержцы, занятые удержанием и закреплением приобретений предшествующей экспансии, точили ножи на соседей и склеивали расколотую элиту освободительно-цивилизаторской миссией. При этом власть опирается на общественное мнение и на авторитет научного сообщества.

Философская ветвь сообщества Науки захватывает лидерство в предшествующее двадцатилетие «Оленя» и энциклопедисты удерживают его в эпоху «Восхода», несмотря на скандалы в своих рядах, а может быть благодаря им. Однако в следующее двадцатилетие «Воды» речь идет, скорее, не о лидерстве, а о глубоком расколе и самостоятельном развитии практической науки и философии, причем философская ветвь также испытывает расколы и внутренние конфликты, вплоть до появления «Критики чистого разума», объединившей сообщество необходимостью самоопределения по отношению к революционному учению Канта.