Майкл Джексон. Добро пожаловать в Неверлэнд

– Чего бы ты хотел добиться в профессиональном плане?

– Того, что ждет от меня Джозеф.

– И оправдать ожидания твоего отца – это и есть все твои профессиональные стремления?

– Ну да.

– А чего бы ты лично хотел достигнуть?

– Мои личные и профессиональные стремления – одно и то же.

(Майкл Джексон. Из интервью 1978 года)

– Когда тебе будет 21, будешь иметь на что-то право, а до тех пор твоя жизнь принадлежит мне, – любит повторять Джозеф.

29 августа 1979 года Майклу исполняется 21 год, и теперь он вправе самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Он все еще живет с родителями, любит проводить свободное время за просмотром мультфильмов, ненавидит принимать душ и обожает разбрасывать вещи. Одним словом, меньше всего Джозеф переживает за то, что Майкл решит начать самостоятельную жизнь. Он прибежит к нему сразу, как только не сможет включить телевизор.

До сих пор все дети Джозефа утверждали свое право на личную жизнь одним способом – они женились. Во-первых, воспитанные в соответствии с ценностями церкви свидетелей Иеговы, они все же полагали, что только так у них будет право на радости интимной жизни, во-вторых, таким образом у них появлялась возможность жить более или менее самостоятельно. Все они жили поблизости, работали в одном проекте и большую часть времени проводили в доме Джозефа и Кэтрин, но все же у них появлялся кто-то, кроме родственников. Майкл, Дженет и Ла Тойя пока не собирались обзаводиться семьей. Дженет, правда, уже вовсю в свои пятнадцать лет флиртовала с мальчиками, но это пока еще ни разу не вылилось в какие-то серьезные отношения.

Джон Бранка, Майкл Джексон и Фрэнк Дилео. 1980 г.

«Не важно сколько тебе лет, но, если ты обладаешь даром и в чем-то понимаешь толк, к тебе должны прислушиваться»

(Майкл Джексон)

В день своего совершеннолетия Майкл устраивает праздничный ужин, на котором вдруг объявляет:

– Я хочу теперь самостоятельно заведовать своими делами. Мой адвокат вскоре захочет ознакомиться со всеми документами.

– Могу посоветовать тебе хорошего парня, моего адвоката, – хмыкает Джозеф, не восприняв слова сына всерьез.

На следующий день Майкл приводит в дом адвоката Джона Бранка, который тут же начинает изучать контракт с Epic. Учитывая успех последнего сольного альбома Майкла, он вполне может стребовать с компании индивидуальные условия договора и повышенные проценты с продажи пластинок.

– Я не позволю этому упырю лезть в дела моей группы! – кричит Джозеф.

Майкл наблюдает за тем, как беснуется отец, как будто впечатавшись в стену. Джозеф уже много лет не поднимал на него руку, но привычка ждать удара сформирована на генетическом уровне. На следующий день он просит Джона Бранка о личной встрече и предлагает стать его личным адвокатом. Юрист легко соглашается.

– … Для начала не могли бы вы отправить письмо с уведомлением об увольнении? – спрашивает Майкл и протягивает конверт. Взглянув на адрес, Бранка удивленно смотрит на молодого человека. На плотной желтой бумаге значится домашний адрес Майкла, а в графе «получатель» значится Джозеф Джексон.

Через неделю после этого Майкл неожиданно не является домой ночевать. Для 21-летнего юноши это вполне нормально, но только не для Майкла, который никогда ничего подобного себе не позволял.

На следующий день он появляется в доме на Хайвенхерст с перебинтованным носом. Оказывается, что он все-таки сделал операцию по изменению формы носа, о которой мечтал лет эдак с десяти. Конечно, никто не одобряет такого поступка. Джозеф и вовсе считает это предательством, так как нос все его дети унаследовали от него. Тем не менее, никто ведь не собирается спорить с тем, что это широкий и некрасивый нос, который легко мог исправить любой голливудский пластический хирург. Майкл мог позволить себе это и просто пошел в самую дорогую клинику. Там операцию провели вполне успешно, но все же с небольшим осложнением. Дышать носом Майкл мог теперь с трудом, да и отражение в зеркале очень скоро перестало его радовать. В первые дни после операции он повсюду включал свет и просто не отходил от зеркала, спустя уже две недели он вновь умывается с выключенным светом.

Майкл все больше отдаляется от семейных проблем. Он продолжает жить в большом доме в Энсино, но, кажется, его мало заботит жизнь окружающих его людей. Так было и раньше, но он всегда зависел от настроения отца и братьев, поэтому вынужден был быть в курсе всего происходящего, но сейчас ему это уже не интересно.