Майкл Джексон. Жизнь короля

Конечно, никто не предполагал, что Джексон может пристраститься к наркотикам, делая таким образом свое будущее и благополучие еще более сомнительным. И все же, находясь в состоянии постоянной тревоги, не в силах заснуть и, по его словам, испытывая боль из-за стоматологических процедур и недавней операции на коже головы (из-за ожога, полученного во время рекламы Pepsi Cola), Майкл начал принимать больше обезболивающих, «Перкодан», «Демерол» и кодеин, а также транквилизаторы «Валиум», «Ксанакс» и «Ативан». Медикаментозная зависимость была для него неизведанной территорией. В прошлом он старался не перебарщивать с лекарствами во время восстановления после пластических операций, объясняя врачам, что хочет оставаться «свежим» для принятия разумных деловых и карьерных решений. Однако, учитывая все, что происходило в его жизни теперь, артист больше не заботился о том, чтобы быть хоть сколь-либо сосредоточенным. На самом деле, он хотел забыться, сбежать. Прошло совсем немного времени, прежде чем мужчина стал полностью зависим от наркотиков. Это произошло так быстро, что его команда в Соединенных Штатах даже не поняла, что происходило с Майклом, пока не стало слишком поздно, чтобы предпринять какие-либо меры.

Все были ошеломлены, узнав, что у Майкла возникла проблема с наркотиками. Конечно, Элизабет Тейлор понимала и сочувствовала его беде. Она тоже проходила через борьбу с зависимостью, что весьма широко рекламировалось. Лиза Мари Пресли также сочувствовала, поскольку являлась наркоманкой в ремиссии. «В подростковом возрасте я была совершенно неуправляемой, – сказала она мне, – начала принимать наркотики, когда мне исполнилось четырнадцать. Я крутилась в этом довольно долго, годами, пока, наконец, не достигла дна. Тогда я оказалась в трехдневном загуле и приняла кокаин, успокоительные, травку и алкоголь одновременно. Я проснулась и увидела, что все вокруг, мои друзья, валялись без сознания на полу. Мой кокаиновый дилер находился в комнате и тут же попытался продать мне еще что-нибудь. Я просто сказала: „Все, хватит. Убирайтесь к чертовой матери”. Не знаю, почему стала зависимой, я просто знала, что умру, если не получу помощь. Наконец, мы с мамой решили, что я поеду в Саентологический центр в Голливуде для детоксикации. Это спасло мне жизнь».

Когда Майкл позвонил Лизе из-за границы в сентябре 1993 года, он был под кайфом, говорил бессвязно и бредил. Встревоженная девушка попыталась убедить певца поступить так же, как когда-то она, – отправиться в реабилитационный центр. Для Лизы стремление оттащить одурманенную наркотиками суперзвезду от края пропасти имело огромное значение. Она признавалась друзьям, что ощущает то же чувство вины, которое испытывала в детстве, видя, как ее отец падает в бездонную яму наркомании. Лиза все еще была замужем за Дэнни Кифом, но брак не приносил им счастья. Девушка беспокоилась и понимала, что у нее нет настоящей цели; ей хотелось большего, чем просто быть матерью. Проблемы Майкла, казалось, давали ей шанс проявить себя. «Безусловно, я чувствовала, что на мне лежит ответственность за его спасение, – говорит она. – Не знаю, связано ли это с моим отцом».

Перед Лизой возникло одно серьезное препятствие, если она собиралась помочь утихомирить демонов, преследующих Майкла: доступ к телу. Было хорошо известно, что Джексон проделал очень тщательную работу, чтобы изолировать себя от внешнего мира. Часто он завязывал случайные отношения с людьми, многие из которых были уверены, что их отношения будут развиваться, но потом обнаруживали, что артист не выходит с ними больше на контакт. Звонки оставались без ответа, письма возвращались непрочитанными. Лиза слышала о репутации Майкла как человека, отбрасывающего ненужные «родственные души», и, бесспорно, рассматривала подобную модель поведения как преграду. Планируя выполнить задачу по восстановлению его разрушенной жизни, девушка должна была действовать осторожно.

В частых телефонных разговорах Лиза убеждала его, что Майкл не может больше продолжать держать личную жизнь и карьеру в таком беспорядке. Он был парализован неопределенностью и чувством безнадежности, что способствовало усилению его зависимости. Пресли предложила ему идею, тайно обсуждавшуюся его командой: чтобы Джексон покончил со страданиями, выплатив деньги Эвану Чандлеру. Майкл, как и следовало ожидать, выступил против ее предложения. Как человеку, который создавал себе имидж с тех пор, когда большинство детей строили домики на деревьях, певцу было не все равно, что думают о нем люди. Даже если образ, созданный им за годы, был, возможно, не самым лучшим, тем не менее он стал результатом масштабной стратегической работы самого Джексона и его соратников. «Майкл чувствовал, что слухи о том, что он сумасбродный, странный и сумасшедший, работают на него, – вспоминает Лиза, – и, может быть, какое-то время так и было. Не знаю. Я всегда была против и думала, что он больше, лучше, чем публичный образ. Я всегда считала, что имидж порождает несправедливые суждения о нем».