Майкл Льюис

движениям, когда они теряют деньги, а когда выигрывают. Они в такие моменты либо чрезмерно

расслаблены, либо очень напряжены. Но по Мериуэзеру ничего нельзя было прочесть. Был он в

плюсах или в минусе, он сохранял на лице неизменное выражение безразличной готовности.

Думаю, у него была природная способность контролировать два чувства - страха и алчности, -

которые чаще всего приводят торговцев к краху, и это сообщало ему то благородство, какое

только может быть свойственно человеку с бешеной жаждой успеха. В нашей лавочке многие

считали его лучшим торговцем облигациями на всей Уолл-стрит. Люди из других контор

относились к нему с благоговейным страхом. О нем говорили «он лучший делец в округе», или

«он бесподобно умеет рисковать», или «с ним опасно играть в покер лжецов».

Работавшие с Мериуэзером молодые люди были очарованы им. Его парням было от

двадцати пяти до тридцати двух, а ему самому слегка за сорок. Большинство из них имели

ученые степени докторов наук - по физике, математике или экономике. Но когда они оказывались

перед его рабочим пультом, то сразу забывали, что из них готовили бесстрастных и независимых

интеллектуалов. Они обращались в его верных учеников. Ими овладевала страсть к покеру

лжецов. Это становилось их игрой. И они поднимали ее на новый уровень напряжения и риска.

В их игре Джон Гутфренд всегда был немного чужаком. Для них ничего не значило, что

«Business Week» напечатал его фото на первой странице обложки и назвал Королем Уолл-стрит.

В этом, собственно, все и дело. Гутфренд был Королем Уолл-стрит, зато Мериуэзер был

королем игры. Когда лучшее издание страны короновало Гутфренда, в головах торговцев

крутилась злая насмешка: дурацкие имена и глупые физиономии часто украшают эти страницы.

Если начистоту, когда-то Гутфренд тоже торговал, но это то же самое, что воспоминание

старухи, как хороша она была в молодости.

Порой Гутфренд и сам с этим соглашался. Он любил торговать. В отличие от работы

менеджера в торговле была прямизна и честность. Ты делаешь ставки и либо теряешь, либо

выигрываешь. Когда выигрываешь - все вокруг, вплоть до руководителей компании, обожают

тебя, тебе завидуют и тебя боятся, да и правильно делают - ты принес добычу! А когда ты

управляешь компанией - что ж, ты получаешь свою долю зависти, страха и обожания. Но все это

достается тебе по ошибке. Ты не добываешь денег для Salomon. Ты не рискуешь. Ты всего лишь

заложник своих добытчиков. Они рискуют. Они каждый день доказывают, что управляются с

риском лучше, чем другие игроки. Деньги приходят от таких игроков, как Мериуэзер, и повлиять

на этот процесс Гутфренд никак не мог. Вот почему многие поняли дело так, что сумасбродное

предложение главному спекулянту компании сыграть на миллион долларов было для Гутфренда

способом показать, что он тоже игрок. А для этого не было ничего лучше, чем покер лжецов. Для

торговцев эта игра была полна магического смысла. Джон Мериуэзер и такие, как он, считали, что покер лжецов очень похож на торговлю облигациями. В игре испытывается характер

торговца. В ней оттачиваются его инстинкты. Хороший игрок - это умелый торговец, и наоборот.

Мы все думали точно так же.

В покер лжецов играют несколько человек - от двух до десяти. Каждый прижимает к груди

долларовую бумажку. По стилю это что-то вроде игры в «верю - не верю». Каждый пытается

одурачить партнеров относительно номера долларовой банкноты, которую держит в руке.

Начинающий игру делает первую ставку. Он говорит, например, «три шестерки». Имеется в виду, что в номерах всех долларовых бумажек, которые игроки держат перед собой, в том числе его

собственной, не менее трех цифр «шесть».

Когда первая заявка сделана, игра идет по часовой стрелке. Сидящий слева может

сделать одно из двух. Он может поднять игру. Есть два способа ее поднять: столько же больших

чисел (три семерки, восьмерки или девятки) или больше любых (четыре пятерки, к примеру).

Либо можно «закрыть» игру - заявить что-то вроде «не верю», и тогда все игроки выкладывают

свои банкноты и подсчитывают количество шестерок.

Ставки растут, пока игроки не соглашаются проверить последнюю заявку. По ходу игры

хороший игрок занят тем, что проигрывает в уме все возможные вероятности. Какова, скажем, статистическая вероятность того, что среди 40 случайных чисел (пять восьмизначных

долларовых номеров) окажутся три шестерки? Для классного игрока математические выкладки -

дело десятое. Главное для него - прочесть, что скрывают лица остальных игроков. Особенно

сложно играть, когда каждый умеет блефовать.

Это игра в торговлю примерно так же, как турнирный поединок - игра в войну. Играющий в

покер лжецов отвечает примерно на те же вопросы и решает те же задачи, что и торговец

облигациями. Насколько рискованна ситуация? Я сегодня в ударе? Насколько ловок

сегодняшний противник? Он хоть представляет себе, что происходит и что он делает? А если

нет, как можно использовать его невежество? Ставки очень высоки, он блефует или у него

действительно сильная позиция? Он что, подталкивает меня к дурацкой заявке или у него на