Майло Тэлон

Я неохотно расставался с Энн. Когда она приехала на наше ранчо, я строил вокруг нее множество воздушных замков. Беда была в том, что строил все эти замки вокруг девушки, которую воображал себе, и надеялся, что она окажется таковой. Мы все так делаем. Слишком часто люди, которых мы, как полагаем, любим, существуют лишь в нашем воображении. Люди ищут оправдания своим ошибкам, потому что им нравится верить.

Энн... Нэнси... даже Натан Альбро сказал, что она холодная и жестокая. Каким бы еще он ни был, Натан Альюро был восприимчивым человеком.

- Кажется, она всегда меня ненавидела, - вдруг сказала Молли. - Я думала, что она мой друг. У меня не было других друзей. Теперь я знаю, что все оскорбления, которые я считала нечаянными, были сделаны нарочно.

- Натан любил вас.

- Он был очень славным стариком. Одиноким... очень одиноким и необщительным. Его понимали совсем немногие. Почти всей его жизнью была работа, его дела, но я могу перечислить десятки хороших вещей, которые он сделал для людей, и они даже не догадывались, что это он. Я его любила.

- Нам нужно уезжать, Молли. Нам нужно бежать. Здесь нам негде спрятаться. Здесь мы в опасности. - Я посмотрел на нее. - Молли, вы умеете ездить верхом? Придется ехать день и ночь. Иногда без сна.

- Да.

- Герман?

Он вышел с кухни. Я положил на стол золотую монету.

- Собери еды дней на пять. Желательно к вечеру.

- Как вы возьмете лошадей? Вы пойдете в конюшню, а это то, что им нужно. Это будет их шанс.

Надо что-то придумать. Надо обязательно вырваться отсюда сегодня вечером.

- Они будут за вами следить.

Улица была пыльной дорогой, ведущей к смерти. Не знаю, кто был человек на крыше, но то, что он охотился за Молли, было очевидным. Именно в ее комнату он собирался выстрелить, не зная, что она находится в другом месте. Несомненно, у него на прицеле была кровать, где она обычно спала. Убийца действовал неуклюже и неловко. Ни Джон Топп, ни Бегготт не совершили бы такой ошибки.

Неожиданно на улице появился крытый фургон. Я выпрямился. Молли тоже увидела его.

- Фургон Ролона Тейлора, - сказал я. Он, по-моему, ждет нас. Или вас.

Мы услышали отдаленный свисток поезда. Мы с сожалением слушали его. Этот поезд мог увести нас в безопасность. Пока мы смотрели, несколько мужчин непривлекательной наружности не спеша вышли из салуна "Золотая шпора" и пошли по улице. Другие выйдут из другого салуна и тоже пойдут к станции ждать нас.

Позже будет еще один поезд. За тем они тоже будут следить. Может быть...

- Герман, - сказал я, - нам нужны лошади.

Подойдя к прилавку, я взял лист бумаги, затем вернулся к столику. Иногда, раздумывая, я любил покрутить что-то в руках, почертить палкой на песке или карандашом на бумаге.

- Скоро народ придет на ужин, - сказал Герман. - Еще рано, но в этом городе все делают рано. - Он сел между Молли и мной. - Есть идея.

- Она может пригодиться, - сказал я. - У меня ничего не получается.

- Мэгги, - сказал он.

Мы с недоумением смотрели на него.

- У Мэгги есть лошади. У нее есть с полдюжины лошадей, которые вы когда-нибудь видели. Мэгги в свое время была лихой наездницей. Во всей округе нет таких лошадей, как у нее, и эти парни - Хенри, Прайд Хоуви, Джон Топп и иже с ними, никогда о них не подумают. Все они здесь новенькие. Они слыхом не слыхивали о лошадях Мэгги.

- Она разрешит нам взять их?

- А? В этом-то вся штука. Может разрешить... если увидит вас. Если вы ей понравитесь. Мэгги очень ревниво относится к своим лошадям. Она больше не ездит, но любит смотреть, как они скачут и резвятся, любит смотреть, как солнце отсвечивает от их крупов... Если бы вы поднялись к ней и если бы вы ей приглянулись... слишком много "если".

- Какая она из себя?

- Мэгги? - Герман помолчал, обдумывая вопрос. - Она далеко не молода. Многого нагляделась. Некоторые говорят, что она в свое время работала танцовщицей. Я об этом не знаю. Живет одна, и ей это нравится. У нее пара собак, попугай и большой индеец.

- Индеец?

- Из племени кикапу. Он большой и старый. У него лицо такое, будто он пережил две жизни, но он сильный. Все, за что не возьмется, горит у него в руках. У большинства индейцев, которых я видел, длинные и сухие мышцы. У него - нет.Он сложен, как борец, и он был борцом. Он был одним из лучших борцов во всех племенах. Как я слышал, его никто не победил. Он как-то сюда пришел, Мэгги его накормила, потом он стал ухаживать за ее лошадьми. Мэгги живет наверху со своей гитарой и книгами. Читает. Много читает. И поет тоже много, но только для себя. Иногда заведется и начинает рассказывать про Лондон, Париж, Вену, Рим, Веймар... не знаю, про что еще. Когда она была моложе, наверное была ничего.

- Думаешь, она одолжит нам своих лошадей?

Герман пожал плечами.

- Кто знает? Как на нее найдет. Зависит от настроения. Она хорошо разбирается в делах, знает, куда уходит каждый цент, и как сделать, чтобы каждый цент приносил два. Если вы ей придетесь по душе, она их вам даст, но она еще никому не одалживала лошадей, ни по какой причине.

- Топп идет.