Майор Казанцев и Европейский Халифат

- Только что закончилось совместное совещание флотского и сухопутного командования. Начинаем через трое суток. Как вы понимаете… - замялся собеседник.

- Излишне напоминать, чтобы я не делился в соцсетях этими знаниями, - усмехнулся я. - Меня больше волнует, когда мою группу выпустят на оперативный простор. И как.

- Подготовка ведется… Скоро, - пообещал полковник…

Глава 6

Я стоял, опершись о леера правого борта нашего флагмана, и напряженно смотрел вдаль.

Низкие облака озарялись отблесками огней. В городе что-то блестело, вздымалось, рушилось. Вскипали бутоны разрывов, стоял пыльный дым.

Изысканный курорт Ницца. Не так давно он был мечтой среднестатистического европейского обывателя о комфортном статусном отдыхе. А сегодня являл собой мощный оплот Нового Европейского Халифата, который тот не собирался сдавать. И этот город сейчас, прямо на моих глазах, перемалывался в мелкую щебенку.

Ничего Халифату не поможет. Ни десятки тысяч фанатиков. Ни созданные руками рабов мощные укрепления. Ни сам их странный и сильно усеченный Аллах. На них навалился русский медведь со своими медвежатами – армией, флотом и воздушно-космическими силами.

И на фешенебельные пляжи Ниццы, вздымая легкий, как пух, хваленый песок заползают десантные суда на воздушной подушке. С двух вертолетоносцев срываются винтокрылые машины и наносят удары неуправляемыми реактивными снарядами, выжигая позиции боевиков. Отрабатывают узлы обороны крылатые штурмовики и беспилотники. А где не хватает их огневой мощи, звучит торжественным органом артиллерия кораблей Черноморского флота.

Штурм города – самая кровопролитная и сложная из войсковых операций. По науке превосходство штурмующих над обороняющимися должно быть один к пяти. Но нет у нас этих самых пяти. И не надо. За нами праведная злость. Самая передовая в мире военная техника. И еще союзники, которых мы гоним вперед ради искупления исторической вины перед человечеством – это исламские освободительные батальоны.

В освободительных батальонах мирно уживаются сунниты, шииты, алавиты, суфии. Нет, религиозные раскол и трения между ними, конечно, никуда не делись. Но их всех объединяет ненависть к лицемерному чудовищу, зародившемуся в темных закоулках Ислама и прикрывающемуся им, соткавшемуся из ваххабизма, ортодоксальных трактовок и просто бесноватых учений каких-то имамов – к Халифату.

- Иблис их отец! – любили повторять мусульмане, и были совершенно правы. Отцом Нового Халифатам был сам Сатана.

Мусульманские батальоны бросают в самые горячие прорывы – пусть кровью искупают то, что натворили их единоверцы, которых они считали просто немного перегибающей палку, но все же, несмотря на это, близкой кровной родней.

Еще нас поддерживают добровольческие европейские части. Они состоят из военных, чьи армии Халифат даже не разгромил, а просто поглотил, впитав в себя. Из ополченцев, многие из которых потеряли дома и семьи, и теперь смыслом их жизни стала месть. Из тех, кто успешно проболтали, проспали, профукали свои страны, пустив в них тьму.

Пехота союзников зачищает город, не торопясь, аккуратно, при поддержке бронетехники и артиллерии. И дотошно следуя боевым уставам.

В этой пыли и дыму идет страшная и методичная боевая работа. Постепенно, квартал за кварталом, дом за домом идет освобождение города. Халифатчиков выдавливают и уничтожают.

Исламские освободительные батальоны несут потери. Иногда откатываются назад под контрударами противника. Тогда им на помощь приходит русская морская пехота, которая ломает любые преграды и по старой традиции пленных не берет.

Но это только часть масштабной операции. Оборонительные линии Халифата вскрываются сейчас по длинной полосе Побережья Франции и Италии. В этом огне сгорают тысячи фанатиков - надеюсь, их души летят сейчас прямиком в их мусульманский ад.

Я навел бинокль и рассмотрел луковки куполов православного Николаевского Собора. Высотные здания вокруг него обрушились, открывая наш храм взору. Из пяти куполов два были снесены шальными снарядами. Но сам Храм остался стоять, поруганный, израненный, но живой и несгибаемый, как сам наш русский дух.

- Николаевский Собор выстоял, - сообщил я стоявшему рядом со мной Лагутину.

- Это символично, - произнес полковник, тоже шаря биноклем по Побережью. – Мы видим исторический момент. Светлое освобождение погрязшей в неверии и анемии, опустившейся в мелочной злобе и пустившей к себе в дом безжалостного врага Европы. Есть такая у русских работа – мир спасать.

К ночи канонада немного стихла. Но боевая работа не закончилась. Наши летучие мыши - диверсанты ГРУ и войсковые разведчики, летали тенями по городу, вырезая огневые позиции и скопления боевиков Халифата. Захватывая языков. Очищая новые плацдармы для утреннего наступления.

А ранним утром все начинается сначала. Квартал за кварталом, дом за домом, подъезд за подъездом Халифат вытесняется из города. Да так, что только ошметки летят разорванными частями тел его последователей.