Майор Казанцев и Европейский Халифат

Несмотря на то, что в оборону Ниццы халифатчики вложили огромные силы и ресурсы, гору оружия, кинули множество народа, сдержать русский натиск они не могли. Было невооруженным взглядом видно, что произошел перелом. И цепляться врагу за свои позиции теперь бесполезно.

И уже даже не у халифатского командования, а у простых боевиков постепенно пробивалось в голову осознание того, что силы их тают, а проклятые кяфиры и не собираются ни тормозить, ни, как обычно любили европейцы, устраивать долгие переговоры о судьбах мирного населения, о дружбе народов, об остановке войны. Эти переговоры всегда давали возможность вывести из-под удара попавшие в опасное положение исламские части, пополнить боезапас и собрать силы для нового удара. Но, наученные горьким опытом русские, теперь не разговаривали. Они давили беспощадно, без остановок, и продвигались вперед.

Прошли сутки. Еще одни. Отчаявшиеся моджахеды стали пытаться небольшими группами покинуть город, но их уничтожали на отходе. Многих пленили или ликвидировали войска обеспечения безопасности тыла. Часть врагов, усвоивших такой горький урок, рассыпались поодиночке по окрестностям, пробуя тайком покинуть зону боев. Но таких умников успешно отлавливали патрули, фильтровали.

Через несколько дней произошло неизбежное. Ницца войсками Западного фронта была освобождена от оккупации. А Халифат гордо отступил на заранее подготовленные позиции, отрапортовав об этом своим сторонникам. Мол, Ницца и не особо нужна была. Использовалась лишь как средство заманить кяфиров в коварную ловушку и уничтожить их как можно больше, что с блеском выполнено… Ну что же, так блистать им еще не раз.

На самом деле исламисты были очень сильно потрепаны. Их потери оказались огромными. И все это грозило паникой, которая лесным пожаром охватит весь Европейский Халифат.

Наступление стало развиваться по всей прибрежной полосе. От ига Халифата освобождался один город за другим. Это были почти мертвые города, сильно обезлюдившие, с потерявшим надежду немногим оставшимся населением.

Но меня во всем этом движении больше всего интересовал наполненный войсками район, лежащий близ национального парка у подножья Альп. Где, возможно, лежит в хранилище мой Предмет. И доступ куда мне просто необходим.

А там разворачивались серьезные события. Оставшаяся от НАТО система ПВО, бережно сохраненная Халифатом, доставляла наступающим русским войсками немало неудобств. Ее пытались снести с самого начала боевых действий. Но это было слишком рисково и чревато потерями в авиационной технике и людях. Планы нейтрализации прорабатывались долго, пока не была выработана оптимальная тактика.

И вот в один прекрасный день специальная эскадрилья ВВС России, специализирующаяся на борьбе с глубоко эшелонированными системами ПВО, точечным ударом снесла локаторы около Арка и Блуа, а также смешала с землей пусковые установки. А потом бомбардировщики нанесли массированный удар по оборонительным позициям исламистов. И в уж е не прикрываемой ПВО второй линии обороны, на которую они так надеялись, образовалась широкая брешь.

Командование исламистов отлично понимало, что сильно задерживаться на Побережье не стоит. Настало время спрямления линии фронта, то есть вульгарного отступления, которое нужно еще как-то оправдать перед подданными. Но для организованного отступления нужно задержать врага. И к месту прорыва стали стягивать все наличные силы. Мне это было на руку, поскольку интересующий меня район в Альпах постепенно освобождался от исламских войск.

Сперва отбыл на передовую танковый полк, который вскоре был почти полностью уничтожен при попытке залатать прорыв. Потом ушли стрелковые части. И вот укатил куда-то дикий и необузданный батальон шариатской безопасности, от одного имени которого дрожало в ужасе население.

И наше искомое место осталось почти оголенным от врага. Сколько времени пройдет, прежде чем будет установлен наш контроль над ним? Неизвестно. Направление далеко не основное для нашей армии, и Халифат может держать его еще недели, если не месяцы. Там оставались исламистские полицейские подразделения и органы власти. Но это уже далеко не то, что плотная масса войск, пребывавших там еще недавно. Теперь там можно было работать.

И у нас открывалось окно возможностей. Глубокая заброска уже не выглядела самоубийственной…

Глава 7

Я захлопнул дверцу старенького «Рено 100» - немножко нелепого на вид, горбатого, будто пузырящегося автомобильчика. Несмотря на невзрачную внешность, он обладал хорошей проходимостью, его любили крестьяне и всякие путешественники.