Майорша

Териховъ. Да развѣ такъ? Родной вѣдь… Богъ знаетъ, когда увидитесь.

Феня [медленно поворачивая голову къ мужу]. Что же?

Териховъ. Гриша, ну!.. [Волжинъ въ замѣшательствѣ]. Ахъ, какой ты!.. Феня!

Феня [съ усмѣшкой пожимаетъ плечами]. Гмъ!

Волжинъ [поспѣшно цѣлуетъ ея руку]. Прощайте!

Териховъ. Какой ты не смѣлый! да вы по родственному, поцѣлуйтесь.

Волжинъ [обнимаетъ маіора]. Прощайте, дорогой мой! (Торопливо уходитъ].

Териховъ [слѣдуя за нимъ]. Чудакъ! [Уходитъ].

Феня. Цѣловаться меня заставляетъ… съ нимъ-то! [Мрачно]. Уѣхалъ!.. Опустѣетъ у насъ… А ты живи тутъ… Скука, досада!.. Не стерплю — уѣду и весь сказъ! [Уходитъ направо].

ЯВЛЕНІЕ VIII Териховъ и Сладневъ [изъ задней двери]

Териховъ. Проводилъ, въ Москву проводилъ.

Сладневъ. Ахъ, братецъ, знаешь ли: и мы съ Федосьей Игнатьевной ѣдемъ въ Москву.

Териховъ. Вы?!.. въ Москву?!. Перекрестись!

Сладневъ. Ну да, да, въ Москву. Что же въ этомъ удивительнаго? Она хочетъ, она давно хотѣла и ты… неужели ты будешь препятствовать? Смѣшно, глупо, нелѣпо, преступно даже!..

Териховъ. Постой! Трещетка. Откуда ты взялъ Москву, когда я слова отъ Фени не слыхалъ?

Сладневъ. И не услышишь. Совершенно естественно. Какъ ты… какъ ты не хочешь понять, что женщина изъ одной гордости не станетъ говорить о подобномъ, потому что, comprends-tu? для этого нужны, вѣдь, деньги, mon Dieu! Какъ ты до сихъ поръ не постигнешь, что, дѣлая женщинѣ угодное, можно добиться всего? Ты вотъ рядомъ грубыхъ ошибокъ чего добился? Что съ тобою сухи, больше, ха-ха! гораздо больше и… и тебѣ вѣдь скверно, mon cher, очень… очень скверно! А кто виноватъ? Ну, эта ревность, подозрительность… вѣдь все это оскорбительно, унизительно… За это — знаешь? — за это вотъ что… [Показываетъ рожи]. И я это понимаю и… и одобряю, мой милый, вполнѣ.

Териховъ. Что и доказалъ своимъ поведеніемъ относительно жены. Знаемъ!

Сладневъ. Но… но послушай, кто же виноватъ? Если Зоя, когда я былъ вѣренъ, sans tache, если она ревновала меня къ стѣнамъ, къ какой-нибудь Афроськѣ, отъ которой разитъ коровьимъ масломъ и… и…

Териховъ. Понесъ! Не о томъ разговоръ… Ты сказалъ — въ Москву и съ тобою. Хорошо. Но отчего не со мною?

Сладневъ. Ха-ха-ха! отчего не съ нимъ! Это прелестно! И, пожалуй, еще съ Архипомъ? ха-ха-ха!.. [Териховъ дѣлаетъ нетерпѣливое движеніе]. Новое недовѣріе — новое оскорбленіе, милый мой. Какъ ты этого не хочешь понять! Pardon, или ты… можетъ быть, ревнуешь ко мнѣ?

Териховъ. Ну, ты не опасенъ.

Сладневъ. Я… я, конечно, но знаешь, что сказалъ Пушкинъ?

             Порой… власы сѣдые
             Въ воображенье красоты
             Влагаютъ страстныя мечты.

А!.. Наконецъ, опытъ, mon cher, главное — опытъ. [Маіоръ насмѣшливо махаетъ на него рукой]. Но… но я твой другъ, и — c'est tout.

Териховъ. Другъ или прелестникъ — мнѣ все равно. Поѣзжайте, если ужъ ей загорѣлось.

Сладневъ. «Загорѣлось»! Нѣтъ, извини меня, но ты положительно бурбонъ. Ты знать не хочешь, что такое молодыя силы, какая жажда любознательности и все… Тебѣ нужно, чтобы жена, молодая женщина, торчала при тебѣ, какъ твой Архипъ, чубукъ и я не знаю что!

Териховъ [встаетъ]. Э, ничего я не хочу! Поѣзжайте.

Сладневъ Да, но... mon cher, на землѣ все такъ глупо устроено, что прежде всего надо схватиться за карманъ и… и если онъ пустъ…

Териховъ. Другими словами, ты намѣреваешься прокатиться на мой счетъ?

Сладневъ. Фи, вздоръ какой! Ты меня обижаешь. Можно ли быть матеріальнымъ до такой степени! Стыдись, Максимъ Гаврилычъ!

Териховъ. Но денегъ-то все-таки дать?

Сладневъ. Денегъ?.. Видишь ли, cher ami, я хотѣлъ добыть самъ. Былъ сейчасъ у Карягина, у этого архиплута, и предлагалъ… свою мельницу.

Териховъ. Что же онъ?

Сладневъ. Ты, вѣдь, знаешь, какъ эти купцы… Имъ изъ алтына полтину выгадать хочется. — «Зачѣмъ мнѣ, говоритъ, ваша мельница! Въ ней и воды-то курицѣ по колѣно». Представь!

Териховъ. Что-жъ, правду сказалъ.

Сладневъ. Ну, какъ такъ, помилуй!.. Какую же правду, если я въ своемъ пруду купаюсь, а тутъ вдругъ курица!

Териховъ. Значитъ, денегъ-то дать?

Сладневъ. Взаймы, конечно… да, Максимъ Гаврилычъ, ты бы очень меня одолжилъ, очень.

Териховъ. То-то. А Федосьѣ Игнатьевнѣ много на Москву денегъ понадобится?

ЯВЛЕНІЕ IX Тѣ же и Феня [вошла при послѣднихъ словахъ]

Феня. Ни копѣйки.

Сладневъ. Да-а?!

Териховъ. Отчего же, Феня… я готовъ… Сергѣй Дмитричъ говоритъ — ты въ Москву хочешь… Я готовъ, съ удовольствіемъ… и денегъ…

Феня. Денегъ не нужно. У меня свои есть.

Териховъ. Зачѣмъ свои… и какія?.. Ты меня обижаешь!