Майские ласточки

— Кто звонил? — дрогнувшим голосом спросил молодой летчик.

— Не разобрала. Вроде бы мужчина. Видать, из начальников… Разговаривал со мной строго…

Не успели летчики дойти до своего номера, как их опять остановил громкий голос дежурной.

— Белов, к телефону.

Дальше все произошло, как в детективном романе. В вестибюле Олега Белова встретил незнакомый шофер. Предложил сесть в машину.

Летчику показалось, что его арестовали, и он терялся в догадках, что же произошло.

Машина остановилась перед высоким домом. Шофер чуть улыбнулся и сказал:

— Подымайтесь на третий этаж. Квартира сорок.

Дверь, обитую коричневым дерматином, открыла сухонькая старушка с пучком седых волос на затылке. Предложила раздеться.

— Сам уже звонил, сказал, скоро будет, — старушка провела в комнату. — Подожди пока. Газеты почитай или журналы. Их здесь много.

Олег Белов осторожно подсел к журнальному столику. В ярком кругу торшера лежали раскрытые журналы и газеты. Полумрак затенял стены комнаты.

— Люстру бы зажег, — сказал старушка ворчливо. — Ты вроде самого. Любит он посумерничать.

Щелкнула невидимым выключателем. Под потолком вспыхнула большая люстра, и комната сразу словно раздалась в ширину, стеллажи с книгами заблестели зеркальными стеклами.

Оглядывая чужую комнату, Олег увидел на стоне оленьи рога, висевшие охотничьи ружья, фотографии в рамках. И вдруг глаза остановились на модели самолета. Торопливо пересек гостиную. На письменном столе стоял Як-3 с красным коком. По фюзеляжу красные звезды. Одна к одной — все шесть!

Летчик почувствовал волнение. Целая жизнь связывала его с этой моделью: на левой руке остался шрам от острого ножа, когда он строгал фюзеляж, на Як-3 летал отец, летчик-истребитель Сергей Ромашко.

Вглядываясь в сверкающую модель Як-3, он светлел лицом, вспомнив, как в детстве играл в тяжелые бои с фашистами. Он сбивал их одного за другим в небе Берлина, а на полу мелом были вычерчены улицы города: Тиргартен, канал Тельтов, Унтер-ден-Линден. Большой круг обозначал рейхстаг, а два квадрата — имперскую канцелярию.

Неотрывно смотрел на модель Як-3 и не мог понять, как она оказалась в Тюмени?

Стук открываемой двери вернул Олега Белова к действительности. Он почувствовал устремленный на него взгляд. Боялся повернуться, встретиться глазами с гвардейцем.

— Здравствуй, Олег! — стараясь не выдать волнения, тихо сказал Иван Тихонович Очередько. — Здравствуй!

Олег напряженно смотрел на стоящего перед ним мужчину с седыми волосами. Робкая улыбка на его лице сменилась виноватой. Он не знал, как ему держаться перед начальником управления. Куда деть руки?

— Здравствуйте…

— Поняли свою ошибку при взлете с болота? — без обиняков спросил Очередько.

— Плохая техника пилотирования.

— Сами поняли или вам объяснили?

— Объяснили. Сначала члены аварийной комиссии из управления, потом командир отряда Васильев и комэск Ачкасов.

— Признание — первая победа! — Иван Тихонович сиял Як-3 с письменного стола, и модель истребителя повисла в воздухе.

— Товарищ начальник управления, расскажите о последнем бое над Берлином, — тихо прошептал Олег.

— Для тебя я Иван Тихонович. Я знал, что ты попросишь меня об этом…

Было уже за полночь, когда Очередько закончил свой рассказ. Взволнованный и притихший сидел перед ним. Олег, заново переживая свой опрометчивый поступок с письмом, незаслуженное обвинение, брошенное в адрес фронтовика. Как летчик он по-новому оценил действия того далекого воздушного боя над Берлином и действия гвардии старшего лейтенанта Очередько, которые диктовались тактикой.

Его мысли прервал голос Ивана Тихоновича.

— Олег, я допустил тебя к полетам. Долго выбирал решение: с одной стороны, прямое нарушение инструкции по полетам, а с другой — вера в человека. Я выбрал последнее… Сдашь комиссии экзамен в отряде и летай…

— Спасибо, — Олег нашел обожженную руку Ивана Тихоновича и крепко ее пожал.

Глава 27 ЛИЛИАНА

Стояла глухая полярная ночь. Днем синие высокие сугробы чуть, серели, и сверкающая белизна снега к ним уже больше не возвращалась. На тундру и море овчинной шубой наваливалась темнота без звезд и луны.

После серии провозных полетов ночью с Олегом Беловым и необходимого инструктажа Ачкасов улетел из Харасавэя в объединенный отряд на вахтовом самолете Ан-26.

Олег с грустью расстался с комэском, в его лице он лишался доброго, умного учителя. Между ними установилось какое-то равновесие — общие взгляды и душевная близость. Перед прощанием он все порывался сказать Ачкасову, что оправдает доверие, но в последний момент постеснялся.

Январский Харасавэй нельзя было узнать. На полуостров пришли три хозяина, злые и недовольные вторжением людей: мороз, ураганный ветер и пурга. Каждый из них показывал свой настоящий характер.

Мороз задался целью заморозить рабочих экспедиции и прорвать стальные трубы; ураганный ветер — сбросить расставленные балки в море; пурга собиралась завалить постройки на «Горке», двухэтажную контору с общежитием, мастерские, склады и высокие телевизионные мачты.