Майские ласточки

Бригада Кожевникова готовилась уходить с обжитого места, от крутого, обтесанного долгими зимними ветрами берега моря. Возникало много непредвиденных забот, которые множились каждый день. Под снегом сотни тонн металла, обсадные и бурильные трубы, строительный лес, шпалы и цемент. Все надо перебросить в глубь тундры, за сто с лишним километров на новую точку.

Точку дали сейсмографы.

Прежде чем начать бурение новой скважины, надо завершить «обустройство». Олег Белов недавно понял истинный смысл этого слова. Оно объединяло в себе пропасть разных дел: расчистку площадки под буровую от снега, монтаж сложного оборудования — компрессоров, газотурбинных двигателей, растворного узла и, наконец, установку сорокаметровой вышки.

Летчик с беспокойством думал о Кожевникове, поражаясь энергии этого невысокого, чуть сутуловатого человека. Он заметно осунулся и постарел. Прибавилось седых волос. Но энергия осталась прежняя. В течение часа бурового мастера можно было видеть у вышкомонтажников, в кабинете у главного инженера Кочина и на складе, где он требовал новые материалы и инструмент.

Инженеры Лягенько и Шурочка Нетяга отвечали за перебазировку, но фактически всем руководил Кожевников.

Олег Белов получил от бурового мастера несколько списков. В первом перечислены материалы для монтажа вышки на новой точке, во втором — инструмент для бурения, в третьем — турбобуры и долота.

Летчик выучил наизусть списки и представил свой план переброски тяжелого груза, где строго подсчитаны рейсы. Расписаны грузы для перевоза на подвеске и загрузки в фюзеляж.

В одном списке перечислялся ловильный инструмент на случай аварии: колокол, фрезы, наружная труборезка, магнитный фрезер. Олег Белов мог представить наружную труборезку, но овершот он не знал. Не знал ни размера прибора, ни веса. Призвал на помощь Касьяна Горохова и Вась-Вася, но и они не смогли ему ничем помочь!

Выручил Шурочка Нетяга. Показал неказистый инструмент и, посмеиваясь, сказал:

— Олег, инструмент надо знать, если работаешь с нами в бригаде!

— Слов нет для оправдания.

В один из прилетов в бригаду Олег Белов застал в балке Кожевникова чернее тучи. Сидел, втянув голову в плечи перед развернутой картой, всматриваясь напряженно в зеленую краску тундры со стеклянными осколками разбросанных озер.

Вышкомонтажники тяжелыми молотами и ломами скалывали лед с ферм вышки, чтобы добраться до проржавевших болтов крепления. Тяжелые удары звоном колоколов разносились между балками, улетая в море.

При каждом ударе Кожевников вздрагивал, как будто молоты и ломы били по его телу. При виде летчика он вскинул уставшие глаза с красными прожилками и приветливо посмотрел на Олега Белова.

— Прилетели?

— Первым рейсом к вам.

— Спасибо за помощь.

— Когда должны закончить разборку вышки?

— На таком морозе много не поработаешь. К металлу не дотронуться. Взялся рукой — сорвешь кожу. Если через два месяца управятся — хорошо. Вторую неделю скалывают лед и откручивают болты. В двух ладонях все болты унести можно!

— Тракторами потащат части?

— Тракторами! — недовольно ответил Кожевников, досадуя на простой вопрос летчика, которому он вынужден все объяснять. Яснее ясного, погрузят вышку частями на сани и потащат фермы через тундру, через реки, озера и ручьи. И вдруг до него дошел истинный смысл сказанных слов. По лицу пошли красные пятна. Едва удержался, чтобы не схватиться за сердце. Встал со всей остротой мучивший его вопрос: чего он добился, не разрешая целый месяц бурить, пока не отсыпали дорогу? Спас клочок тундры на берегу моря. Ну и что из этого? Тракторы пойдут колонной и рассекут тундру почти пополам. Сто километров в один конец, а потом обратно. О чем он думает, защитник земли?

Тревожные мысли захлестнули Кожевникова. Может быть, он зря задержал бурение на целый месяц? Вышел месяц простоя. А как теперь ему нужен этот месяц. Если вышкомонтажники не затянут разборку буровой, есть надежда протащить ее по крепкому снежному насту и льду озер на новое место без особого вреда для земли. А сейчас этого льготного месяца нет. Выходит, что правыми оказались, как ни странно, начальник экспедиции Эдигорьян и главный инженер Кочин.

Кожевников схватился руками за голову. Не заболел ли он в самом деле? Откуда у него такие мысли?

«Не сдамся», — про себя упрямо сказал Кожевников и посмотрел на стоящего перед ним летчика. Захотелось найти для него добрые и нужные слова:

— Знаешь, Олег, мне жалко будет расставаться с вашим экипажем. Почему я сказал «мне»? Вся бригада будет жалеть о вас. Понравились вы рабочим.

— Мы рабочие и есть.

— Да, да, знаю. Недаром уговорил приписаться к бригаде.

— Через месяц мы прилетим.