Вот не помню, на какой лодке он служил – на К-180 или на К-433 (которую на тот момент держал первый экипаж К-490). Впрочем, какая разница. Спор или не спор – главное, что раздолбайство самого высокого уровня. Замечу, что в те времена интенсивность боевой эксплуатации РПК СН была просто сумасшедшей; малейшая задержка или сбой вели к срыву графика боевой службы. Но: так или иначе – вот так вот, «с личного разрешения», всё устно, без шифртелеграммы, без секретной бумажки... лично позвонил оперативному, наорал и приказал работать вне плана... интересно, кого бы потом выставили крайним, если бы...
Далее у меня там же для памяти был выписан перечень кое-каких (причём не всех) нарушений командующим флотом своих же (да и главкомовских тоже) инструкций, директив и приказов:
Было запрещено сокращать время операций (и понятно почему: спешка нужна при ловле блох, но никак не при работах с вооружением, тем паче ядрёным). Спешка в нашем деле ВСЕГДА ведёт к жопе – большой или маленькой, но ЖОПЕ. Было строжайше запрещено работать в выходные и праздничные дни; в тёмное время суток и при ограниченной видимости; без перерывов на приём пищи и отдых; в нерабочее время (с 19.00 по 09.00 следующих суток) и т.д., и т.п., и др., и пр. А ведь ещё и супостатские разведывательные спутники, но на график их пролёта в те времена уже плевали: если его учитывать и прекращать работы, пока он летит, то вообще ни черта не сделаешь, они друг друга чуть ли не перекрывают. В общем, две штуки в день (технологический график-с), максимум три – это если сильно исхитриться и привлечь больше народу, работать в двух «трубах» параллельно. Это официально и по документам. На деле же... На деле же высокие начальники ёрзали в своих креслах, вопили и брызгали слюнями в телефонные трубки, сплошь и рядом требуя нарушения технологических графиков (как в данном случае – притом откровенно нагло не документируя свои приказания). Проще говоря, в те весёлые дни было сделано всё (или почти всё) для маленькой катастрофы со спецоружием. Ну и плюс – а как же – повседневное и традиционное раздолбайство ТРБшников, конечно, без него никак:
Нормально, да? Ракета висит на перегрузке, начальник перегрузочного расчёта сидит и дремлет на весеннем солнышке, а матросики тем временем развлекаются, используя оттяжки в режиме тарзанки... Могу себе представить, как у Серёги Ленкевича челюсть в тот момент на бетонку упала.
Да-да, вот так вот и висит на трёхметровой высоте. Боевая ступень развоза, отведённая от ракеты; и ни туда, ни сюда. Это уже собственно в цеху, в «трубе». Тормоз сработал (слава Богу), а что теперь дальше делать, не знает никто. Так оно и висело, пока чем попало чинили таль, опасаясь задеть тормоз и молясь при этом чуть ли не вслух. Если бы оно грохнулась, то... да фиг его знает, что было бы. Теория вероятностей тут бессильна.
ЭТВ – это такой электрический тягач. Медленный, но очень мощный. Вот он-то и сдох.
Дёргать ракету в «трубе» МАЗом – это вообще... это на грани фола, ребята.
Колёса транспортировочно-складских телег частично отсутствовали, частично были спущены «до обода»; водила-домкраты – где кривые, где сломанные... вся расстыковка и стыковка – тоже на грани фола. Примерно такого же, как вытаскивать ракету из лодочной шахты во время зыби. Или засовывать в шахту. Занятие для любителей острых ощущений, конченых извращенцев.
Сюда же – и нулевое давление в пожарных магистралях, и тогдашняя практически никакая связь в ТРБ (телефоны, работающие через раз, и минимальное количество абонентов), и неосвещённые дорожки перекаток...