Макароны по-флотски

Вошёл, осмотрелся, оценил обстановку. Кончиками пальцев не спеша начал разворачивать пакет. Девки-гадюки всё в ту же позу напротив уселись, глядят, усмехаются. Владлен на них исподлобья щурится и тоже улыбается. Те – к чему бы это? А из пакета на свет появляется импортный станочек «Shick», пенка для бритья «Florena» и шикарный помазок, тоже «Florena». У девок глаза – как дырки в стволах главного калибра.

– Эх, девчата… а руки ж… не получится у меня…

Короче, через полминуты картина такая: лежит наш Владлен на белой медицинской тахте, а две практиканточки, «Баккара» то есть, лобочек кучерявый помазком мылят, шипя сквозь зубки змеиные, и импортным станочком тщательно бреют это самое то самое место, кое сам Владлен никогда ничем не брил – ни до, ни после. А кэп наш руки за голову сложил, наблюдает внимательно, да ещё советы подаёт, как лучше. Девки чуть не плачут от досады, но работают споро.

– Ось спасибо, сестрички! Так здорово получилось… Я так себя хорошо сейчас чувствую! Спасибо, родненькие. На операцию-то кликнете? – и вышел вразвалочку, не забыв пакетик обратно сложить.

– Ы-ы-ы! – это ему вослед из процедурной.

– Это ещё цветочки, – сказал Владлен себе под нос, собираясь на клистир. – Держись, соски. Ракетная атака!

Набрал полный рот марганцовки, штаны подтянул и лёг на боевой курс.

– Ага! – это «Баккара», сладкая парочка.

Владлен молчит, словно воды в рот набрал. Вернее, марганцовки.

– Ну, ложись, мор-ряк! Мужайся.

Ни фига ж себе! Уже и на «ты»? Ладно, поглядим… Пум! Вставили… крантик открыли… так…

– Ой! А чего она не идёт?

И не пойдёт. Владлен – спортсмен. Пресс имеет что надо.

– Ой…

Тут Владлен тоненькой струйкой из рта марганцовку пустил – псссссссь! И страдальчески:

– Что ж вы делаете, а?! Насквозь же продавили, ну! – но пресс не отпускает пока.

Девки – ладошки ко ртам… сейчас и у них брызнет… стоят, бледные, коленки девственные трясутся. То на крантик, то на Владлена. А Владлен ещё пуще напрягся, да ещё маленько, да ещё… и пошло оно обратно в объёмкость… хорошо, что Эсмарх не видит... и ещё!.. и – плямс! – пипка лихо из задницы вылетела со звуком специфическим, и давай летать, поскольку сила реактивная, как у зенитной ракеты, а марганцовка из пипки веером брызжет, и всё на «Баккару», и вот тут они не выдержали, и начался у них массовый психоз... В общем, вот так, за один день, две ракеты – и обе в цель! Ай да Владлен! Мастер ракетного удара.

И операция успешно прошла. Без патологий и осложнений. А за сутки до того вырезания открывается, значит, дверь, и в палату новенький заходит. Рожа холёная, надменная. Оказалось, тоже майор. Владлен уже приготовился его не уважать, потому что майор сильно смахивал на политработника, а не уважать политработника для боевого офицера – признак хорошего тона. Но майор оказался не политработником, а начальником строевой части N-ского ракетного полка. И тоже с грыжей.

– Ну что, пулечку распишем?

– В карты не играю.

– Н-да? А козлика забьём?

– «Козёл» – игра для козлов и дебилов.

Ух ты! Дебилов, говоришь? Добро…

– А как насчёт по портвейнчику?

– В госпитале установлен определённый порядок, который не положено нарушать.

Во даёт! Расстелил койку, разделся и лёг. Достал книгу, напялил очки и углубился. Глянули на обложку и совсем опупели: Кафка, «Процесс». Ах, вот как? Ну, свинья культурная… А он ещё и шуток с девчонками не понимает, пару раз осуждающе высказался на эту тему, причём всё без матов и с деепричастными оборотами. Вот такой интеллигент попался. Ну, всё, хана. Ракетная атака.

Так вот, про этого-то пошлого начальника строевой части как раз и вспомнили после операции. Девочкам срочно преподнесли шампанское и конфетки в знак благодарности и примирения, а заодно указали на потенциальную жертву – на майора на этого. «Ой, девчата, если б вы слышали, что он про вас сказал!.. Он про вас такое сказал, такое сказал… ну я прям не знаю!..» Девки угрюмо насупились и пошли готовить самое ржавое и самое претупое лезвие «Нева».

А когда с позором обшкрёбанный майор крабовой походкой отправился на клистир, Владлен и говорит:

– Так, мужики, все на перекур, все в гальюн. Ща цирк будет.

А в гальюне всего две кабинки, и обе стали вмиг оккупированы: в одной летун засел с интереснейшим цветным иллюстрированным журналом «Советский воин», в другой – Владлен с сигареткой «Золотой пляж». Ждут. Ждёт и остальной честной народ, полный гальюн набился. И вот он, герой кавказской легенды – летит, родной, чуть ли не разбрызгивает. «Баккара» постаралась на славу, полный жбан в беднягу влила.

Врывается в гальюн. Народ слегка расступается. Майор с выпученными глазищами дёргает дверцу первой кабинки. Оттуда, тягостно: «Занято!» Дёргает вторую – эффект аналогичный. Выпучивается ещё больше, и его сильно кривит на рожу.

– Ы-ы-ы!!! – он принимает характерную взлётную позу, держась одновременно за манипура-чакру и за ту часть тела, которая у бабуинов-самцов обыкновенно красная.

Кабинки хранят ледяное молчание. Как, впрочем, и зрители, хотя их уже реально прёт.