«Македонские легенды» Византии

Осенью 955 г. полководец св. Никифор Фока отправился к городу Хадасу и успешно разорял земли арабов, но, получив известия о приближении эмира, спешно удалился – их силы были явно неравны. Константин VII вновь попытался убедить Сейф-ад-Даула заключить мир, но тот передал через послов, что для Римского царя у него есть всего 3 слова: «Меч, копье, конь».

В 956 г. эмир напал на византийское войско у крепости Телл-Батрик, командующим которым являлся Иоанн Цимисхий, и обратил того в бегство; погибло до 4 тысячи византийцев. Впрочем, арабская армия, оставленная для охраны крепости Аранда, потерпела поражение от Льва Фоки, который даже взял в плен арабского командующего Абу-л-Ашаира и отправил в Константинополь[435]. Явившись в столицу, Лев Фока был удостоен высоких почестей от царя[436]. Он же был назначен новым стратигом фемы Анатолик вместо своего брата св. Никифора.

Осенью 956 г. новая победа над арабами подняла дух римской армии. Византийский флот под командованием талантливого и опытного флотоводца патрикия Василия Ексамилита разгромил арабскую эскадру, вышедшую из Тарса для грабежа византийских приморских городов. Несмотря на очевидную разницу в силах, Василий проявил редкое хладнокровие и мужество, наголову разбив врага. Все арабские корабли сгорели, в плен попало около 2 тысяч арабских воинов. За эту победу патрикий Василий был удостоен триумфа в столице. В этом же году византийцев ждала еще одна большая радость: Антиохийский диакон Иов, напоив арабскую стражу, сумел выкрасть из Антиохийского храма и вывезти в Константинополь великую святыню – руку св. Иоанна Крестителя. Святыня была торжественно встречена константинопольцами, и сам император в первых рядах вышел навстречу религиозной процессии[437].

Не надеясь миром договориться с Сейф-ад-Даулом, император направил летом 958 г. Иоанна Цимисхия в Северную Месопотамию, где тот нанес тяжелейшее поражение арабской армии эмира Алеппо, уничтожив до 5 тысяч сарацин. Осенью 958 г. для поддержки Иоанна Цимисхия василевс направил своего помощника паракимомена Василия в очередной поход против правителя Сирии Саиф-ад-Даула, и тот захватил крупнейший город этого края Самосату на берегу Евфрата. Чтобы помочь осажденному городу, арабский правитель направил для деблокады Самосаты войско, но в завязавшейся битве успех сопутствовал римлянам, наголову разгромившим врага. Василию в признательность за блистательную победу император также даровал триумф в Константинополе.

Из других событий этого года следует выделить попытку угров напомнить о себе. На праздник Святой Пасхи внезапно случилось нападение венгров, неожиданно ночью ворвавшихся в римский лагерь и пленивших всех фракийцев (т.е. солдат Фракийской фемы). Но вовремя подоспевший доместик экскувитов Аргир совместно со стратигами фем Вукеллариев, Опсикия и Фракисия отбили у варваров и добычу, и пленных[438].

Развивая успех прошлых лет, византийцы овладели Хадасом, а в 959 г. дошли до Эдессы и Харрана. И это, как мы вскоре увидим, были далеко не последние успехи римского оружия[439].

В целом, говоря о времени правления императоров Романа Лакапина и Константина Порфирородного, следует отметить, что при них успехи римского оружия на Востоке были очень значительны. По сравнению с предыдущими периодами многих унизительных (хотя зачастую и мелких) поражений византийцы захватили Мараш, Эдессу, Хадас, Феодосиополь, Самосат. В результате открылись дороги на Иерусалим, Антиохию, Тарс, Кипр. Тем самым, по одному замечанию, своими деяниями император Константин VII Порфирородный открыл эпоху Крестовых походов, расчистив путь западным армиям на Восток[440].

Но, к сожалению, век императора Константина VII уже близился к своему завершению. Почувствовав болезнь, этот еще в принципе нестарый человек решил посетить святые обители горы Олимп. Он отправился в Вифинию, оттуда в Никею, где поблизости располагался знаменитый с древних времен монастырь святого мученика Афиногена. Настоятель монастыря показал царю книгу, в которой некогда расписался его отец, император Лев Мудрый, и заметил, что во время поездки прежнего царя некий святой старец предсказал появление здесь через годы наследника мудрого императора. Оттуда Константин Порфирородный отправился на Олимп, посетив множество келий и проводя время в благочестивых беседах с монахами[441].

Но во время возвращения домой самочувствие императора резко ухудшилось. Корабль, на котором плыл Римский царь, прибыл в Константинополь, и тотчас город огласился плачем и стенаниями – все жалели горячо любимого василевса. Уже находясь при смерти, император призвал своего сына и объявил того новым Римским самодержцем Романом II. Поскольку наследник был еще очень молод, император назначил ему и помощника – препозита и патрикия Иосифа Вринге, взяв с того клятву оберегать сына и радеть об общем благе Римского государства.