«Македонские легенды» Византии

Скажем еще несколько слов об избраннике судьбы. Род Аргиропулов не отличался древностью происхождения, но имел свои славные страницы. Прародитель Романа начал свою карьеру еще при императоре Михаиле III и вскоре стал богатым человеком – он имел обширные земельные владения в феме Армениак. Его потомки прославились на полях сражений и соединились с самыми известными родами Римской империи, а также Венеции и Грузии.

Императора не беспокоило кровное родство своей дочери с женихом – в царских семьях на эти «детали» обращали мало внимания. Однако оставалась более существенная преграда, которую преодолеть было не просто – Роман был женат на женщине по имени Елена, и жил в браке счастливо. Но факт бракосочетания Романа с Еленой для государственного блага казался второстепенным обстоятельством, а потому Константин VIII довольно искусно разыграл свою комбинацию, чтобы убедить Романа сочетаться с Зоей или Феодорой.

Он вызвал к себе Аргиропула и обвинил в том, что тот якобы затевает заговор с целью овладеть царской властью. Сыграв гнев, он объявил, будто ослепит и сошлет протоспафария в ссылку. Роман напрасно оправдывался, не зная, что его слова никому не нужны. Затем, сменив гнев на милость, Константин VIII вновь вызвал Романа и составил совсем иной разговор. «Незачем силой брать то, – сказал император, – что я готов тебе отдать добровольно» и предложил взять свою дочь в жены. Конечно, Роман понимал, чем закончится для него отказ, но согласия не дал, попросив время для обдумывания. Дома он посоветовался с женой, и благородная женщина, желавшая спасти своего мужа, заявила о своем намерении принять постриг и уйти в монастырь. Патриарх Алексей III Студит не стал упрямиться и развел супругов, целиком и полностью став на сторону императора[766]. Елена провела остатки дней в монашеской келье и умерла в 1032 г., а Роман стал перед выбором: с какой из принцесс ему следует сочетаться браком.

Но все разрешилось очень быстро. В принципе новый брак еще мог дать Византии наследника престола, поэтому первой предложили выйти замуж Феодоре, как более молодой. Но та категорично отказалась: то ли ей не нравился Роман, то ли она не желала вступать в такой брак; возможно, имелись и другие причины – Феодора была на редкость благочестива. Так или иначе, но невестой стала Зоя, не озабоченная такими деталями[767].

12 ноября 1028 г. состоялось венчание Романа с принцессой Зоей. И в этот же день он был провозглашен новым василевсом Византийской империи Романом III. А 15 ноября 1028 г. император Константин VIII скончался, даже не предполагая, сколь быстротечным окажется организованный им брачный союз и к каким «смутным временам» приведет Византию открывшаяся в Зое любовная страсть к молодым мужчинам.

XI. Император Роман III Аргир (1028—1034)

Глава 1. Новый «Марк Аврелий»

Однако, как показали уже первые дни царствования Романа III Аргира, выбор Константина VIII едва ли можно назвать удачным. Многим современникам казалось, что новый император чрезмерно тщеславен и самонадеян. Внешне он отвечал всем требованиям к царю: его выделяли из толпы изящество манер, прекрасный голос, высокий рост и аристократическая наружность, но, к сожалению, содержание много отличалось от формы. Внезапная слава, почившая на челе Аргира вместе с царским венцом, разбудила его воображение, и Роман III почему-то решил, что должен войти в ряд таких прославленных императоров, как Август, Траян, Марк Аврелий, св. Юстиниан I Великий, и навечно обессмертить свое имя. Эта навязчивая идея бросала Аргира от одной деятельности к другой, внося хаос и смятение в устоявшиеся основы византийской жизни – хрестоматийный пример человека, получившего больше того, что для него рассчитала природа.

Как человек образованный (хотя и неглубоко), он задался целью возродить литературу и науку. Нередко, сняв царскую одежду и облачившись в философскую мантию, василевс вел диалоги с учеными мужами. Попутно, посчитав себя опытным богословом, Роман III мечтал воссоединить Армянскую церковь с Кафолической. Он смело ринулся в исследование тонких богословских вопросов, ревнуя к славе св. Юстиниана I Великого, однако вскоре охладел к теологии, оставив свои исследования неоконченными[768].

Впрочем, эти оценки нельзя признать абсолютно истинными, зная, что они принадлежат перу Михаила Пселла, которого при всем желании невозможно отнести к объективным повествователям. Если, как и ранее, жизнь в Византийской империи шла своим размеренным шагом, а враги не решались нарушить покой ее граждан, то почему бы импеатору было не озадачиться вопросом воссоединения Армянской церкви с Восточной, если в политическом и военном отношении они являлись естественными союзниками?!