«Македонские легенды» Византии

Разъехавшись по своим армиям, полководцы тайно начали готовиться к походу на Константинополь, но один случай вынудил их поторопиться. Осторожный Михаил VI приставил к Никифору Вриеннию казначеем «своего» человека патрикия Иоанна Опсара. Вскоре между сослуживцами возникла ссора и Никифор поссорился с патрикием – возможно, оскорбил действием. Ничего не подозревавший о готовящемся перевороте соседний военачальник патрикий Ликанф решил, что Вриенний сам по себе готовит нечто преступное против царя, а потому приказал арестовать его, ослепить и отправить в Константинополь для производства дознания. Получив об этом известие, остальные заговорщики очень испугались, как бы Никифор под следствием не выдал их, а потому поспешили в Пафлагонию, где находилось войско Исаака Комнина, и 8 июня 1057 г. провозгласили того императором[937].

Как и следовало ожидать, горячий призыв лучших полководцев Византии нашел дружный отклик в сердцах старых солдат – в лагерь Комнина со всех сторон стекались добровольцы. Кроме того, Катакалон поспешил в черноморские области и собрал у Никополя 5 боевых полков – два западных, один из наемных русских воинов и два полка из черноморских фем, которые тоже привел к Исааку Комнину. Тот в свою очередь поместил свою жену и дочь в крепости Пемолиссе в Галисе и вскоре двинулся на Никею[938]. Он без большого труда занял город и, желая продемонстрировать свое миролюбие, дал свободный проход гарнизону, оставшемуся верным присяге императору Михаилу VI.

Вообще, надо сказать, Комнин действовал здраво и вел себя как настоящий император. В первую очередь он перекрыл все дороги в столицу, и теперь никто не мог пробраться в Константинополь без его разрешения. Прекрасно понимая, что для войска нужны деньги, он приступил к взысканию государственных налогов на занятых его армией территориях. Созвав к себе представителей налоговых органов, Исаак потребовал от них тщательно вести списки, чтобы по восшествии на престол иметь точные расчеты налоговых поступлений. Каждому командиру и солдату своей армии он определил жалованье и произвел наиболее достойных офицеров в следующие чины. Наконец, проявляя похвальную предусмотрительность, Комнин окружил себя телохранителями из числа своей родни[939].

Весть об апостасии первоначально буквально парализовала волю василевса, но затем, под влиянием евнуха Льва Параспондила он взял себя в руки и созвал Совет. Однако, как вскоре выяснится, не он руководил деятельностью Совета, а иные лица, среди которых следует особо выделить Михаила Пселла. Большой друг патриарха, монах и философ, сочетавший свои занятия с политической деятельностью при дворе, Михаил Пселл был человеком удивительного ума, опыта и… цинизма, для которого нравственные категории если и существовали, то только в абстракции. Нам вскоре придется многократно встретиться с этим «человеком эпохи» и поразиться тому, как Пселл предавал всех по порядку, чтобы вновь заслужить доверие «властей предержащих» своими нередко очень толковыми советами и сохранить влияние при царской особе.

Пселл служил при 9 императорах, и в каждое новое царствие только возвышался в чинах, приобретая все большее влияние. Единственным принципом, которому он внешне оставался верным, было полное послушание своему повелителю, от которого зависел, даже если речь шла о заведомо неправедном деле. В один день он хвалил военное сословие, а назавтра утверждал, будто преобладающее значение должны получить гражданские чиновники. Сегодня уверял, что откупиться от печенегов – верх благоразумия, а в другой день – называл этот совет малодушным, полагая, что царь должен вести с ними войну. Но помимо императора, Пселл старался завоевать доверие и близость у всех сильных мира всего – начиная с фавориток и заканчивая патриархом[940].

И на этот раз конъюнктурный чиновник не изменил своим привычкам. На Совете, к удивлению царя, Пселл настоятельно рекомендовал срочно примириться с Керулларием, поскольку, как объяснял философ, архиерей мог поддержать мятежников, что многократно увеличивало бы их шансы на успех[941]. Однако Михаил VI вновь категорично отказался от такого предложения. Вместо этого он срочно собрал войско, отдав его под командование евнуха Феодора, помощник которого, кстати сказать, приходился шурином Исааку Комнину – история Византийской империи изобилует такими диалектическими примерами.