«Македонские легенды» Византии

Теперь, освободившись, как казалось Керулларию, путем войны от Рима, он мог с полным основанием говорить о себе, как церковном главе Востока – чего, собственно говоря, и добивался все эти годы. Вслед за этим, как мы вскоре увидим, началась борьба с собственным императором, приведшая Византию к глубочайшему политическому и духовному кризису.

Раскол произошел, и каждый из противников думал, что победил, но впоследствии еще встречались сильные и мудрые фигуры, пытавшиеся возобновить отношения между Западом и Востоком. Хотя папа Виктор II и согласился с легатами своего предшественника, но он тем не менее направил в 1055 г. Барийского архиепископа Николая в Константинополь вместе с Аргиром. Папа Стефан X (1057—1058) также посылал своих легатов в византийскую столицу, но понтифик вскоре умер, и посольство рассыпалось[930].

Объективно говоря, восстановление церковного единства было важно для обеих сторон. Византийские границы уже горели в огне турецких набегов (об этом речь чуть впереди), и императорам не было никакой выгоды приумножать ряды врагов, тем более на Западе. К тому же только понтифик мог хотя бы немного смягчить экспансию норманнов на греческие территории Италии. К несчастью, в Константинополе в то время уже торжествовал дух первенства, и нужно было быть слишком наивным идеалистом, чтобы рассчитывать на успех латинских миссий.

Да и Рим пребывал в ненужной гордыне, а потому предпочел союз с норманнами, которые склонили свои гордые головы перед папой Николаем II (1058—1062). Те в декабре 1058 г. осаждали город Кариати под командованием Гвискара, принявшего в качестве регента власть над норманнскими землями после смерти князя Апулии Хумферда и до совершеннолетия его сына Абелярда. Узнав, что новый понтифик едет на организованный им Собор в Мельфи, Роберт поспешил навстречу своей судьбе. Очевидно, между ним и апостоликом произошел тайный разговор, поскольку по окончании Собора, в июле 1059 г., на котором папа в очередной раз анафематствовал женатых священников, в присутствии сотни епископов и множества норманнских рыцарей, Николай II удостоил Гвискара герцогского титула, а тот принес ему оммаж, как своему сеньору[931]. Конечно же, это событие не укрылось от Константинополя, где сделали соответствующие выводы, мало способствующие примирению Церквей.

Да и в самом Риме возникли новые проблемы, отвлекшие от Константинополя. Дело заключалось в том, что сразу после смерти папы Николая II жители Рима избрали на вдовствующую кафедру епископа Лукки Ансельма да Боджио I (1057—1073), принявшего имя папы Александра II (1061—1073). Однако новый понтифик не желал расставаться со своей прежней епархией, чем предоставил прекрасный повод объявить о неканоничности его поставления. На папскую тиару начал претендовать епископ Пармы Петр, избранный противной партией и принявший имя Гонория II (1061—1072). Срочно отправившись к Западному императору, Гонорий II добился того, что во время встречи с государем в Базеле тот признал его законным Римским епископом. Не откладывая дела на потом, он тут же отправился в Рим, где столкнулся со своим противником, который вовсе не собирался передавать конкуренту свои инсигнии.

Для того чтобы прекратить начинавшуюся гражданскую войну (очередную) между сторонниками различных партий, представители Рима явились в Аугсбург, где Генрих IV 15 августа 1061 г. отмечал праздник Успения Богородицы. По указанию короля в октябре 1062 г. был созван сейм, на котором с обвинениями выступил один из архиереев. Хотя он сам хиротонисал Александра II, на сейме епископ прямо заявил, что его понтификат неканоничен, поскольку никто не посоветовался с королем и не получил его предварительного согласия на избрание апостолика.

После долгих размышлений сейм отправил в Рим епископа Бурхарда Хальберштадтского с полномочиями от имени юного короля решить спор. Прибыв в Вечный город, тот изучил все обстоятельства дела и признал все же законным избрание Александра II[932]. Но радоваться победе было рано, это было только начало нового кризиса папства…

XIV. Император Михаил VI Стратиотик (1056—1057)

Глава 1. «Старик», патриарх и мятежные полководцы. Завершение Македонской династии

Так получилось, что после всех дворцовых интриг и приключений последним представителем блестящей Македонской династии стал человек, не имеющий к ней по крови никакого отношения. Краткое царствование императора Михаила VI, заурядного в самом привычном смысле этого слова человека, не лучше и не хуже других Римских царей, представляет интерес в совершенно конкретном аспекте. Так сложилось, что именно на период его правления приходится самая яркая и наиболее опасная для Римской империи по последствиям вспышка «византийского папизма».