«Македонские легенды» Византии

Но если Римская империя демонстрировала удивительную внутреннюю жизнеспособность, то этого в очередной раз нельзя сказать об Арабском халифате. В 940 г. в череду «промежуточных» халифов добавился аль-Муттаки Лиллах Ибрахим ибн Джафар аль-Муктадир (940—945), не оказавший никакого влияния на дела государства и всецело зависевший от турок-гвардейцев. Потерпев поражение в борьбе с правителем Васите Абуль Хусайном Мухаммадом ибн Али аль-Мериди, халиф бежал в Мосул, у правителя которого искал помощи. Вернув Васите, в 945 г. халиф потерял Багдад, который взял штурмом некий повстанец Тузун. Доверившись слову этого авантюриста, халиф решил вернуться в свою столицу, но был арестован по приказу Тузуна, ослеплен и брошен в темницу, где провел 25 далеко не лучших лет своей жизни.

Его преемником стал племянник аль-Мустакфи Биллах Абдулла ибн Али аль-Муктафи (945—946). Несмотря на краткость правления, новый халиф совершил некоторые исторические действия, предопределившие появление новой династии Буидов (или Бувейхиды). Это случилось после того, как войска под командованием Буида Ахмада ибн Бувайха захватили Багдад, находившийся к тому времени уже в руках Абу Джафара ибн Ширзада. Халиф неосмотрительно (хотя, с другой стороны, что оставалось ему делать?!) приблизил победителя к себе, дав ему имя Муизз ад-Даул («Опора государства»), и тот вскоре установил свой контроль над казной. Уже в следующем году «опора» заподозрил своего правителя в заговоре и двинул турецкую гвардию во дворец. Солдаты сбросили халифа с трона, волочили по земле, а затем ослепили; остаток дней бывший правитель провел в темнице.

Надо сказать, что Буиды не отличались аристократичным происхождением, зато являли собой реальную силу. Выходцы племени дейлемитов, проживавшего на побережье Каспийского моря, они давно стали союзниками Алидов, из Табаристана нападавших на внутренние провинции Персии. Однако их почтение к потомкам Али имело свои границы, а потому, войдя во вкус побед, Буиды начали собственную игру, захватив Среднюю Персию и собираясь захватить Хузистан[396].

Теперь при их помощи очередным халифом стал брат покойного халифа аль-Муктадира аль-Мутиу Лиллаха аль-Фадл ибн Джафар аль-Муктадир (946—974). Надо сказать, не сразу истинный правитель Халифата Муизз ад-Даул решил поставить аль-Мутиу на трон – как шиит, он вообще считал Аббасидов ренегатами и узурпаторами и подумывал о том, чтобы вернуть власть потомкам Али ибн Абу Талиба. Впрочем, по здравому размышлению он оставил эту идею, опасаясь, что любой Алид, как духовный вождь шиитов, непременно ограничит власть Буидов. Поэтому Муизз ад-Даул просто отменил должность визиря, как и многие другие при особе халифа, а самого правителя правоверных сделал декоративной фигурой. Халифу начислили денежное содержание в 100 дирхемов, и специальный секретарь вел записи о расходах – единственный чиновник, оставшийся при нем[397].

Более того, не желая оставаться в тени, Муизз ад-Даул присвоил себе титул султан, оставив для халифа только полномочия духовного правителя арабов. Но поскольку сам султан являлся шиитом, это главенство не значило для него лично ничего. Попутно Буиды овладели всей Персией до границ с Хорасаном, не считая Багдада – жемчужиной в любых руках – и стали сильнее почти всех остальных мусульманских правителей Халифата[398].

В таких условиях Византия могла позволить себе небольшую передышку. Зато западные границы все больше и больше привлекали к себе внимание правительства. В 943 г. венгры напали на римские земли, но патрикий Феофан заключил с ними мирный договор. Пользуясь передышкой, Лакапин соорудил множество городов во Фракии и Македонии, а также множество царских дворцов, приютов для стариков, гостиниц для путников и ночлежек для бедняков[399].

К числу успехов, цену которых невозможно определить только в военном отношении, следует считать возвращение в Константинополь Нерукотворного Образа Христа из Эдессы. Когда византийское войско осадило этот город, арабы, изнемогавшие от обороны, предложили Роману Лакапину через своих послов выдать эту святыню и вернуть всех пленных в обмен на обещание мира. Разумеется, император согласился, и 15 августа 944 г. патрикий Феофан прибыл к Золотым воротам, где Роман I, его сыновья, патриарх Феофилакт и весь синклит на коленях встретили Великий Дар. После торжественной процессии Образ был доставлен в храм Святой Софии[400].