Македонский Лев

Против войска с плохой дисциплиной, или отряда без построения, такая тактика зачастую была решающей. Однако если опытное, сплоченное войско блокирует эти копья щитами, то тогда исход столкновения определят сила и вес двух противоборствующих фаланг, как у двух быков, которые сошлись голова к голове.

- Копья опустить! - вскричал Парменион, и острия опустились в неровную линию, однако поднявшаяся пыль помешала противнику разглядеть, сколь неопытно были выставлены копья. - Барабанщики, бей четвертый ритм! - Стук ускорился, словно биение взволнованного сердца.

- Ну, теперь мы им покажем, - сказал Приаст, шагавший рядом с Царем. Но у Пармениона не было времени ответить, ибо враг был близко.

Македоны шли не так быстро, как он рассчитывал. На деле их строй был неровным, линия изгибалась - выпуклая с флангов, вогнутая в центре. Мгновение Парменион не понимал, что происходит, но вдруг его осенило.

Они были напуганы! Гвардейцы увидели, как принятое ими за рабов войско сокрушило их братьев по оружию, и теперь им казалось, что они выступили против самых лучших воинов на земле. Солдаты в центре первой шеренги держались подальше, боясь столкновения. Это вызвало общую нестройность Македонской фаланги, ибо ряд за рядом смещался, чтобы оставить важный для боя промежуток между шеренгами.

- Барабанщики, ритм пять! - крикнул Парменион. Барабанный бой участился, и атака набрала скорость. - Копья готовь!

Македоны еле передвигались, когда спартанцы ударили на них. Копьеносцы во второй шеренге бросились вперед, и железные острия вонзились во врагов. Будучи тесно смещены, Македоны не могли заблокировать все копья, и наконечники прошли между щитами. - Копья назад! - прокричал Парменион, и окровавленные орудия вернулись назад лишь для того, чтобы снова ударить вперед.

Македонский строй пошатнулся, и сотни их воинов полегли на месте. Но само их построение не сломалось.

Копья вновь и вновь клевали врага, но Македоны перестроились и начали отбиваться. Рабы передней шеренги выхватили мечи, и началась рукопашная схватка. Продвижение спартанцев заглохло.

В первом строю стали появляться бреши.

Один промежуток заполнил собой тут же подскочивший Шлем, своим мечом разрубив лицо наседавшему македонскому воину. - Держись плотнее, братцы! - крикнул он. Его голос разнесся по рядам и возымел действие. Рабы собрались, закрыли прорехи и дали отпор.

Теперь продвижение вперед прекратилось совсем, и два войска стояли в тесной близости, щит к щиту, ступня к ступне.

Парменион огляделся. Рабы кругом держали позицию, и его гордость за них возросла. Но вдруг холодная реальность явилась стратегу. Македоны были по-прежнему в замешательстве, однако вскоре они заметят неопытность противника и усилят натиск.

И в этот миг он понял, как чувствовал себя его двойник при Мантинее, когда сладкий вкус победы почти уже был у него на языке.

Перед ним открылась новая брешь. Но едва он собрался ринуться вперед, как гигантская фигура Бронта с секирой в руке заполнила пустоту. Лезвие опустилось, пробивая шлем и нагрудник и снося Македона с ног.

Обернувшись, Парменион поднял руку. - Тыловые шесть шеренг, перестроиться в ширину! - крикнул он. Никто не пошевелился, люди переглядывались, потому что этому они не учились. Парменион процедил проклятие. - Тыловые шесть шеренг за мной! - вновь крикнул он, указывая направо. Ряды пришли в движение. - Перестроиться и атаковать справа!

Люди побежали за Царем в его золотых доспехах, и он продвигался через боевой строй. - Стройсь в широкую оборону, - приказал он.

Это новобранцы поняли, и быстро перегруппировались в три шеренги по 200 щитов шириной. В первой шеренге встал Парменион, выхватил меч, поднял щит и повел их Македонам во фланг. Теперь не звучало никаких барабанов, и пыль стояла густая и заволакивающая.

В последний момент Македоны их заметили и попытались развернуться.

Парменион понимал, что рабам не пробиться, но надеялся, что внезапная смена направления атаки замедлит неприятеля, так как их воины будут вынуждены отбиваться как с фронта, так и с фланга.

Слева от себя он видел, что минотавр продолжает бить и рубить секирой, и Македоны пятятся от него - и от Шлема, который теперь сражался рядом с Атталом в первом ряду.

Вдруг меч полетел ему в лицо. Парменион отбил его щитом и в ответ выбросил вперед свой клинок, но и тот был блокирован. Тогда, упав на колено, спартанец вонзил меч под щит Македона. Клинок пронзил кожаную юбку воина и угодил ему в пах. Вытащив оружие, Парменион поднялся, чтобы отразить новую атаку.

Везде вокруг него рабы напирали на врага.

Но Македоны их сдержали.

И вражеский строй начал неумолимо продвигаться вперед.

* * *

Леонид быстро вышел из первого ряда взбежал на холм, обернулся и посмотрел сверху на сражение. План Пармениона прекрасно сработал, но численный перевес всё же был не в их пользу. Фракийские наемники бежали с поля, но спартанец видел, как их офицеры отчаянно пытались перегруппировать уцелевших. Если дать им время, они вернутся в битву.